Легче всего было просто скопировать что-то, создав дубликат из магической энергии, который затем просто исчезал — на этом принципе работало оружие в маботах. Сотворение энергоконструкта было чуть сложнее, но уступало работе с материальными объектами.
Затем шло изменение формы, без смены внутреннего содержания — камень в кресло, но все еще каменное кресло.
Потом смена формы и содержания — изменение камня в обычное кресло — один предмет в другой.
Смена разного содержания и перевод его в единую форму — превращение земли и двух камней в сотню кресел.
Все это оставалось в рамках «неживое в неживое». Присутствовали градации «временное / постоянное» и процент превращения (хотя это относилось скорее к качеству исполнения).
Превращения живых организмов следовали примерно той же градации, только энергии требовалось больше.
Затем шло превращение неживого в живое, со скачкообразным усложнением.
На этой пирамиде превращений возвышалась еще одна такая же — но уже для магических материалов, предметов, вещей, созданий и конечно же самих магов.
В теории, можно было какую-нибудь пылинку (неживое, немагическое, однородное, неразумное) превратить в мага (живое, магическое, сложное разумное), но на практике пока что никто не осилил. Даже легендарный философский камень — по сути, выражение высшей ступени превращения неживого и немагического: что угодно в золото — здесь бы не помог.
Сила крови Чопперов квалифицировалась по этой шкале, как превращение обычного неживого в магическое неживое. По сути же, все это, как с какими-нибудь ядерными реакциями, сводилось к уровню энергий. Чем больше разница по шкале превращений, тем больше энергии надо приложить — причем действовало это в обе стороны, в случае магических вещей и живых — и к энергии еще и заклинаний, воображения, а также исполнения.
Поэтому магией превращений владели только маги и часть разумных магический созданий. Применялась она практически повсюду, от маботов до садоводства, изучалась в Академии с первого курса по пятый и частично на шестом — для тех, кто выбрал соответствующую или смежную специализацию и диплом по ним. Чем больше магии нес в себе предмет или живое создание, тем труднее на него было повлиять — та самая защита потенциала, о которой ему некогда толковал дядя Альфард.
Косметическая магия тоже относилась к разделу превращений, в вариации «временно». В теории можно было делать и «постоянно», но только в теории, так как затрагивалась магическая система организма. Никакое увеличение размера бицепсов и грудей не стоило потери магии и любителям преобразований приходилось мириться с этим.
— Стоп, — сказал сам себе Сергей, моргая.
Не стоило углубляться в самопревращения, бордели, круги преобразования и прочее. Слишком уж от всего этого пахло Самантой. В принципе с основами магии превращений было понятно, равно как и с тем, почему от «мапрения» (Магии Преобразования) стонали окружающие. Масса вычислений, формул, теоретического материала и подготовительных работ — хотя бы для понимания, что ты преобразуешь и во что. На практике это все сводилось к формуле «не надо знать устройства автомобиля и телевизора, чтобы ездить и смотреть», то есть маги использовали ряд заученных заклинаний, а если требовалось что-то новое, смотрели в справочнике. Но то во взрослой жизни, от студентов же требовали как раз теорию и знание «устройства автомобиля и телевизора», до последнего болтика и микросхемы.
Потребуют их и от Сергея, по крайней мере, когда он придет сдавать экзамены.
Точность в формулах, точность в подаче энергии, сумеет ли он их обеспечить? Общая идея была такова: выучить первый курс, сдать экзамены, выучить второй курс, сдать экзамены и так далее. В общем, выучить и сдать все, а практику, спецкурсы и наставничество профессоров оставить для избранных вещей: артефакторика, маботостроение, боевая магия. Теперь вот еще добавилась магия превращений.
Сергей не задавал себе жесткого плана, просто дополнял по мере изучения, хотя, конечно, объемы поставленного в этот самый план могли бы испугать кого другого.
Он спрятал одежду в карман, расширенный чарами, попробовал превратить трусы в плавки.
— А хомячка разрывает на куски, — вздохнул Сергей, когда трусы разорвало.
Оглянулся — настолько сильным было ощущение, что Саманта стоит где-то рядом в купальнике и хихикает в кулачок. Ложное ощущение — возможно, в этом мире не работали «законы свинского бутерброда».
— Ладно.
Заклинание ремонта сработало и он еще несколько раз попробовал превратить трусы в плавки, пока ткань окончательно не испортилась от магических воздействий. Достал из кармана, переоделся и пошел купаться. Поплавал и понырял, отрабатывая заклинания массы и дыхания под водой, затем вышел, ощущая резь и жжения в глазах. Не из-за воды, конечно, из-за повышенной чувствительности.