Пока Симич отремонтировал нашу машину в дорожных мастерских и прибыл в Рим, были оформлены и документы на запасные части для самолёта. Настала пора распроститься с «вечным городом».
Трогательно прощались мы с Сильвой.
— Я хочу в Россию, — говорила она, — в Москву. Мой отец — дипломат, он побывал во многих столицах мира, но говорит — самое незабываемое впечатление произвела на него Москва… Пауло, — спросила она меня, — вы скоро полетите в Москву?
— Надеюсь, что скоро!
— А меня сможете захватить с собой? Я ведь не много места займу в самолёте.
— Охотно. Только что вы будете делать в Москве?
— О, я знаю — у вас надо работать. Кто не работает — тот не ест!
— Правильно. У нас такой принцип!
— Что ж, и я буду работать!
— Что же вы умеете делать?
— Всё! На первых порах буду играть на пианино, преподавать музыку в школе. Я ведь окончила консерваторию, — ответила Сильва с гордостью.
— Раз так, — согласился я, — тогда можно… Дело только за разрешением властей, одного моего согласия для этого недостаточно, хоть я и командир корабля.
Сильва опустила голову.
— Ах, вот как, — уныло сказала она, — нужно ещё разрешение…
Я искренне сочувствовал этой чудесной девушке. Все бесконечные её разговоры о путешествии в Москву до сих пор мне казались шуткой. Только теперь я понял, что Сильва всерьёз собралась в Советский Союз. Не знаю, осуществила ли она своё желание.
Путь наш лежал на базу в Неаполь. Перемахнув через Албанские холмы, мы мчались дальше унылой равниной. Левее нас оставались осушённые ещё до войны Понтийские болота.
Все города на нашем пути — Террачина, Фонди, Формиа — были дотла разрушены бомбами. Предстояло отстраивать их заново.
До Неаполя от Рима двести тридцать километров. Симич обещает доставить нас за три часа. Чем дальше к югу, тем живописнее становится дорога: она то поднимается в горы, то опускается в равнины, то подходит к самому морю. Цветут в рощах апельсины и оливки, по склонам холмов — пестрый ковёр весенних цветов и ярких трав.
Первая наша остановка в городе Казерта; здесь расположился один из англо-американских штабов. Сюда-то и нужно доставить письмо, которое мы везём из Рима. Город этот некогда считался священным: здесь находилась старинная резиденция итальянских королей.
С бумагами в штаб отправился подполковник Капранов. Мы же втроём — Симич, переводчик и я — уселись в тени машины дожидаться его возвращения. Хотя май в Италии считается весенним месяцем, стояла удушливая жара. Во дворе было пусто, только старичок дворник усердно орудовал метлой, напевая себе что-то под нос и поднимая тучи пыли. К счастью, легкий ветерок относил её в сторону от нас.
Неожиданно из окон здания штаба во двор полетели телеграфные ленты, конфетти, записные книжки, карандаши, целые пачки писчей бумаги и вместе со всем этим — резиновые шары.
В тот же момент в стенах здания поднялся невообразимый шум; впечатление было такое, что штаб громят. Дворник взбеленился. Вначале он ещё пытался кое-как прибрать летящий сверху сор, но его становилось так много, что двор буквально стало засыпать. Тогда дворник застыл посреди двора в позе полной безнадёжности, громко бормоча по-итальянски:
— Да что, с ума они сошли, что ли? Ведь не Новый же год!
В полном недоумении стояли и мы посреди двора. В этот момент подполковник Капранов выбежал из подъезда здания штаба и в глубоком волнении порывисто обнял нас.
— Война окончена! — воскликнул он. — Берлинский гарнизон во главе с Кейтелем капитулировал! Гитлер покончил с собой!
Двор мгновенно наполнился людьми. Все кричали, обнимались, целовали друг друга, жестикулировали, как безумные. Английское «хуррэй» смешивалось с итальянским «вива».
Вопрос о запасных частях для нашего самолёта был решён. Теперь в Неаполь можно было и не заезжать, но, получив такое радостное известие, мы решили всё же отправиться туда, побывать в неаполитанской советской миссии и поделиться с соотечественниками общей радостью.
Снова Симич вовсю гнал машину, теперь уже по дороге, усаженной многолетними тополями. Между деревьями мелькал виноград, вьющийся по натянутой проволоке. По бокам кружили плодородные поля провинции Кампанья. Мы проезжали исторические места. Здесь, в долине реки Волотурно, итальянские добровольцы Гарибальди некогда разбили войска неаполитанского короля. Навстречу нам бежали старинные церквушки и низенькие домики крошечных деревушек, незаметно переходящих в предместья Неаполя.