На одно прекрасное мгновение ей показалось, что она думает: Вот что такое совершенство.
Или должно было показаться.
Внутри нее все клокотало от этой элегантной сцены.
Маленький, но твердый голос в ее голове сказал: "Это не идеально, это неправильно". Но прежде чем голос успел сказать что-то еще, он был заглушен множеством других, более веселых звуков.
Сначала они раздались по ту сторону двери Эванджелин.
Затем, словно фейерверк из мягких цветов, обладатели голосов вошли в ее номер.
Швеи, три штуки, все улыбались, приветствуя ее:
"Доброе утро, Ваше Высочество!"
"Вы выглядите такой посвежевшей, Ваше Высочество!"
"Надеемся, вы крепко спали, ведь день у вас будет насыщенный, Ваше Высочество!"
За женщинами следовала целая процессия слуг, несущих полотна, катушки с лентами, корзины с баулами и перьями, нитки жемчуга и шелковые цветы.
"Что это такое?" — спросила Эванджелин.
"Для вашего королевского гардероба", — ответили сразу все три женщины.
"Но у меня есть гардероб". Эванджелин вопросительно посмотрела в сторону маленькой ниши, заставленной одеждой, которая находилась между ее спальней и купальней.
"Да, у вас есть повседневный гардероб", — ответила старшая швея, а может быть, она была просто самой бойкой. "Мы здесь для того, чтобы подбирать вам наряды для особых случаев. Для коронации вам понадобится что-нибудь эффектное. Потом будет коронационный бал, а Охота может случиться в любой день".
"Тогда, конечно, вы будете собирать свой собственный совет", — вклинилась самая высокая из швей. "На каждое из этих заседаний вам нужно будет нарядно одеться".
"А для всех предстоящих весенних праздников и официальных ужинов вам понадобятся пышные платья", – сказала третья швея.
Потом все заговорили о том, что ее цвет кожи как нельзя лучше подходит для весны, и разве не прекрасно было бы позаботиться о том, чтобы в каждом платье, которое она наденет, был хотя бы намек на розовый цвет в тон ее прекрасным волосам?
В этот момент появились еще слуги. Они везли золотые тележки, уставленные закусками и угощениями, красивыми, как сокровища в сундуке. печенье в форме замков, пирожные с блестящими пастельными фруктами, груши в золотистом соусе, засахаренные финики в миниатюрных коронах, устрицы на льду с розовыми жемчужинами, сверкающими на свету.
"Мы надеемся, что все это придется вам по вкусу, — сказал один из слуг. "Если вам нужно что-то еще, просто спросите.
Его Высочество принц хотел, чтобы вы знали: вы можете получить все, что пожелаете".
"А если вам понадобится перерыв, просто дайте нам знать", — сказала высокая швея и, потянувшись к своему маленькому фартуку, достала измерительную ленту.
Вскоре после этого, когда Эванджелин измеряли руки для перчаток, она заметила шрам. Он находился на нижней стороне правого запястья, тонкий и белый, в форме разбитого сердца. И раньше его там точно не было.
Как только замер был закончен, Эванджелин подняла запястье, чтобы рассмотреть странное разбитое сердце. Она осторожно провела по нему пальцем. Прикоснувшись к нему, она почувствовала, что кожа покрылась колючками.
В тот же миг драгоценный пузырь, в котором она находилась, словно лопнул. Хлоп. Хлоп. Хлоп.
Эванджелин не успела опомниться, как все угощения, сладости и красивые ткани исчезли, и она уставилась на маленькое разбитое сердечко. Она совсем не помнила его, но помнила голос, звучавший в голове, который предупреждал ее о том, что все не так уж идеально.
Эванджелин продолжала рассматривать шрам, пытаясь вспомнить, как она его получила, пока не заметила, что высокая швея как-то странно на нее смотрит. Эванджелин быстро прикрыла шрам рукой.
Швея ничего не сказала о сердце. Но что-то в том, как она смотрела на него, заставило Эванджелин почувствовать необъяснимую нервозность. Затем она заметила, как женщина незаметно выскользнула из комнаты, пока остальные швеи продолжали работать.
Эванджелин не знала, действительно ли шрам — повод для беспокойства, или ей просто привиделась реакция женщины.
У Эванджелин не было причин для беспокойства, кроме голоса в голове, который говорил ей, что что-то не так. Но,
возможно, все дело было в том, что она слышала голос в своей голове.
Возможно, она могла бы ему поверить, если бы ее бросили в подземелье. Но сейчас она находилась в замке из сказок своей матери и была замужем за лихим принцем, воскресшим из мертвых и отчаянно влюбленным в нее. Эта новая жизнь была не просто сказкой — она больше походила на легенду.