Она должна была сказать кому-то что-то важное.
Эванджелин не могла вспомнить, что именно, но ей казалось, что весь ее мир зависит от того, чем она должна поделиться. От одной мысли об этом у нее стыла кровь. Она пыталась вспомнить, что именно ей нужно сказать и кому – может быть, этому Аполлону?
Может быть, именно поэтому у нее украли воспоминания?
"Почему кто-то пытается разлучить нас?" — спросила Эванджелин.
Она могла бы задать еще больше вопросов. Она могла бы еще раз спросить, как они познакомились и как давно женаты, но аполлон вдруг занервничал.
Он бросил осторожный взгляд через плечо Эванджелин и тихо сказал: "Все очень сложно".
Она проследила за его взглядом до странной деревянной двери, к которой она была прислонена. По обе стороны от нее стояли два ангела-воина, сделанные из камня, хотя они выглядели более реалистично, чем полагается в каменной резьбе. Их крылья были распростерты и забрызганы засохшей кровью. От этого зрелища в груди снова защемило, как будто тело помнило, а разум забыл.
"Ты знаешь, что здесь произошло?" — спросила она.
На долю секунды на лице Аполлона промелькнуло что-то похожее на чувство вины, но, возможно, это была просто грусть. "Обещаю, я отвечу на все твои вопросы. Но сейчас нам нужно уходить отсюда. Мы должны уйти до того, как он вернется".
"Кто он?"
"Злодей, который стер все твои воспоминания". Аполлон взял Эванджелин за руку и крепко держал ее, быстро выводя из комнаты с дверью и ангелами-воинами.
Зернистый свет позднего утра освещал полки с рукописями, перевязанными лентами и кистями. создавалось впечатление, что они находятся в старинной библиотеке, хотя чем дальше, тем книги выглядели новее.
Полы сменили пыльный камень на сверкающий мрамор, потолки стали выше, свет — резче, рукописи превратились в тома в кожаных переплетах. Эванджелин снова попыталась отыскать в свете позднего утра что-то знакомое. Что-то, что могло бы заставить ее вспомнить. В голове прояснилось, но ничего знакомого не было.
Она действительно находилась в другом месте, и, похоже, достаточно долго, чтобы встретить героев и злодеев и оказаться в схватке между ними.
"Кто он?" — спросила она. "Тот, кто украл мои воспоминания?"
Шаги Аполлона замедлились. Затем они ускорились. "Я обещаю, что расскажу тебе все, но нам нужно уходить отсюда…"
"О, Боже!" — воскликнул кто-то.
Эванджелин повернулась и увидела женщину в белом халате, стоявшую между стеллажами с книгами. Женщина — по предположению Эванджелин, что-то вроде библиотекаря – поднесла руку ко рту, глядя на него. Выражение ее лица выражало благоговение, глаза широко раскрылись и неподвижно уставились на Аполлона.
В зал вошел еще один библиотекарь. Этот задохнулся, а затем упал в обморок, выронив стопку книг, когда первый библиотекарь закричал: "Это чудо!".
Вслед за ним появились другие библиотекари и ученые с аналогичными возгласами.
Эванджелин прижалась к Аполлону, так как их быстро окружили. Сначала библиотекари, затем слуги и придворные.
Наконец, ворвались широкогрудые стражники в сверкающих доспехах, которых, несомненно, привлекли все эти крики.
Помещение, в котором они находились, было высотой не менее четырех этажей, но внезапно оно стало казаться
маленьким и удушливым, поскольку все больше и больше незнакомых людей теснились вокруг них.
"Он вернулся…"
"Он жив…"
"Это чудо!" — повторяли они все, и голоса их становились благоговейными, а на щеках блестели слезы.
Эванджелин не понимала, что происходит. Ей казалось, что она стала свидетелем того, что обычно происходит в церкви.
Возможно ли, что она вышла замуж за святого?
Посмотрев на Аполлона, она попыталась вспомнить его фамилию. «Акадийский» так он ей сказал. Она не могла вспомнить ни одной истории об Аполлоне Акадийском, но, очевидно, такие истории были. встретив его, она решила, что он какой-то герой, но толпа смотрела на него так, словно он был еще больше.
"Кто вы?" прошептала Эванджелин.
Аполлон поднес ее руку к губам и поцеловал в костяшки пальцев, отчего она вздрогнула. "Я тот, кто больше никогда не позволит никому причинить тебе вред".
Несколько человек неподалеку вздохнули, услышав эти слова.
Затем Аполлон поднял свободную руку в сторону гудящей толпы в жесте, означавшем всеобщее молчание.
Собравшиеся тут же погрузились в тишину. Некоторые даже опустились на колени.
Было удивительно наблюдать, как так быстро затихает такое количество людей — казалось, они даже не дышат, когда над их головами раздается голос Аполлона.