"Что привело тебя в такое дурное настроение?" — спросил Кастор. "Ты опять следил за Эванджелин?"
"Я здесь не из-за нее", — огрызнулся Джекс.
"Ну, ты, конечно, не в восторге от нее".
Джекс оскалился. "И у тебя удивительно хорошее настроение для человека, который только что убил целую семью".
Выражение лица Кастора мгновенно потемнело. Тепло просочилось в его взгляд, в котором было меньше голода и больше угрозы.
Если бы Джекс больше заботился о своей жизни, он мог бы испугаться. Но Джексу было не до чувств, если только они не касались Эванджелин, а в данный момент он старался избегать их.
Все, что помогало отвлечься от мыслей о ней, было приятным, за исключением, пожалуй, этого. Кастор был его старейшим другом, и Джексу не хотелось его ненавидеть, но когда он смотрел на него, то все еще видел, как он впивается зубами в горло Эванджелин, вырывая у нее жизнь.
Кастор даже не подозревал о существовании такой версии их истории. И осуждать его за это было не совсем справедливо. Но Джекс уже давно не заботился о справедливости.
"Если ты пришел читать мне нотации, — сказал Кастор, — то я не хочу их слушать".
"Тогда я буду краток. Ты должен контролировать себя. Или твои родители узнают об этом, и, возможно, на этот раз, вместо того, чтобы наложить на тебя шлем, они просто положат тебя в могилу".
Кастор поработал челюстью. "Они бы так не поступили".
"Они все еще люди, Кастор. Люди делают много глупостей, когда им страшно".
Джекс сделал. И самое ужасное, что он думал, что поступает правильно. Как тогда, когда Кастор умер.
Именно Джекс сказал матери Кастора, Оноре, воскресить его из мертвых.
Кастор и Лирик были лучшими друзьями Джека, скорее даже братьями. Лирик только что умер, и Джекс не мог потерять и Кастора.
Он не задумывался о том, сколько будет стоить вернуть его к жизни. Он не представлял, сколько крови придется пролить.
Одна из причин, по которой Джекс позволил превратить себя в
Мойру, заключалась в том, чтобы Кастор не был одинок.
Тогда он пустил слух, что Кастор — это Хаос, а Хаос — это Судьба, чтобы мир не догадался, что он — последний оставшийся Валор.
"Я просто пытаюсь присмотреть за тобой", — сказал Джекс.
"Наконец-то с тебя сняли шлем и вернули семью. Я не хочу, чтобы ты уничтожил этот шанс".
Кастор насмешливо хмыкнул. "Я не тот, кто собирается разрушить свою жизнь".
"И что это значит?"
"Я поговорил с сестрой. Аврора рассказала мне, чего ты хочешь и что ты готов на это обменять".
"Твоя сестра…", — остановил себя Джекс. Даже он знал, что лучше не оскорблять близнеца вампира, у которого проблемы с контролем. Хотя это было очень заманчиво. Он чувствовал, как его руки сжимаются в кулаки, но кастор был не тем, кого он действительно хотел ударить. "Я знаю, что делаю".
Вампир еще раз пристально посмотрел на него. "Если к Эванджелин когда-нибудь вернутся воспоминания, она никогда не простит тебе этого".
"По крайней мере, она будет жива, чтобы ненавидеть меня".
Глава 22. Эванджелин
"Охота…"
"…охота".
"…Охота…"
Обычно Эванджелин не слышала разговоров своих охранников, но эти два слова постоянно проникали в ее сознание, как будто одно только название этой охоты имело большую силу, чем другие, более обычные слова. Она и раньше слышала упоминания о ней, но думала, что речь идет лишь об охоте на лорда Джекса. Теперь она не была в этом уверена.
Она бы спросила у горничной, но Мартина вышла, чтобы вернуть поднос с обедом. После всего, что произошло прошлой ночью, Эванджелин проспала полдня.
Потягивая остывающий чай, она потянулась к сканворду за день, надеясь, что в нем найдется ответ. И он нашелся — только это был не ответ на ее вопросы об Охоте.
Ежедневные слухи Убийство! Убийство! Убийство!
Кристоф Найтлингер Закрывайте двери на засов! Не ходите в одиночку! Будьте начеку! Никто не в безопасности! Прошлой ночью лорд Джекс совершил еще одно отвратительное преступление.
Накануне вечером он жестоко расправился со всей семьей Дома Фортуны — изготовителем любимой "Фантастически ароматизированной воды Фортуны". Один из стражников, с которым я разговаривал, сказал, что никогда не видел столько крови.
В живых остался один-единственный человек, юный Эдгер Фортуна. К сожалению, для бедного Эдгера все это было слишком тяжело. Он умер от собственной руки вскоре после мас-саора. Однако Эдгар предоставил нам фоторобот убийцы, который мы печатаем в сегодняшней утренней газете.
Я призываю всех, кто видел лорда Джаока, немедленно сообщить об этом в Королевский Орден Солдат. Никакие уговоры не будут лишними. Этот бессердечный убийца должен быть остановлен, прежде чем он убьет снова.