Он отстранился.
Но Эванджелин держалась крепко. Она боролась со сном, одолевавшим ее, и говорила: "я не верю тебе, Джекс.
Возможно, я не все помню о тебе. Но я знаю тебя. Я знаю, что я знаю тебя, и я не верю, что есть что-то, чего ты не можешь сделать".
"Я не могу этого сделать", — грубо сказал он.
Вблизи она увидела, что его глаза были красными по краям.
Это было похоже на… кровь?
Он закрыл глаза, как будто не хотел, чтобы она видела, но это лишь придало ему еще более потерянный вид. Близким и далеким одновременно.
Она услышала, как упала капля воды. Она подумала, что это слеза, но это был дождь с его плаща, капающий на пол.
Огонь и золотая пыль убрали почти весь холод, но их одежда все равно промокла насквозь.
Осторожно она потянулась к верхней пуговице его дублета.
Глаза Джекса вспыхнули. "Что ты делаешь?"
"Твоя одежда мокрая", — прошептала она, медленно расстегивая первую пуговицу с тихим щелчком. Это был небольшой звук, но он каким-то образом наполнил комнату.
Снаружи дождь сильно бил по тонкому окну, сотрясая стекло, но Эванджелин все равно слышала звук каждой пуговицы, которую она расстегивала одну за другой.
"Это очень плохая идея", — пробормотал Джекс.
"Я бы подумала, что тебе нравятся плохие идеи".
"Только когда они мои".
Он стоял очень тихо, пока ее пальцы добирались до нижней пуговицы и осторожно просовывали ее в отверстие. На секунду не стало ни дождя, ни дыхания. Они были только вдвоем.
Эванджелин осторожно расстегнула ткань его дублета.
Затем она почувствовала, как рука Джекса сжимает ее запястье.
"Моя очередь", — хрипло сказал он. И она готова была поклясться, что почувствовала его голос на своей коже, когда он потянулся к завязкам ее плаща.
Его голые руки были горячими от золотой пыли.
Эванджелин чувствовала, как горят кончики его пальцев, когда он осторожно развязывал узел на ее шее. он едва задел ее кожу, но, когда он стянул плащ с ее плеч, она почувствовала жар.
Под плащом было платье, но это могло быть и не платье, если бы не его мучительный взгляд. она не хотела дышать.
Она не хотела двигаться, боясь, что его руки остановятся на этом, что он оставит ее в сыром платье, что он не дотянется до завязок на ее груди.
Он сделал глубокий, неровный вдох, а затем его руки легли на ее талию, мягко направляя ее на кровать и надавливая, пока она не оказалась лежащей поверх одеяла. Она чувствовала, как лепестки цветов прилипают к ее влажной коже, когда Джекс навис над ней, поставив колени по обе стороны от ее ног.
Его глаза были опущены.
Ее живот опустился, когда он потянулся к бретелькам платья и медленно опустил их на плечи. Она почувствовала еще большее головокружение, когда его рука переместилась к бархатному лифу платья. Он осторожно расстегнул потайные застежки, скреплявшие платье, и опустил его на бедра, оставив на ней лишь шелковистую сорочку. это должно было облегчить дыхание, но она забыла, как дышать.
Что такое дыхание? Что такое слова? Единственное, что знала Эванджелин, это то, что руки Джекса были на ней, горячие и любопытные, они скользили по ее бедрам к талии.
Возможно, она даже вздохнула, когда они коснулись ее груди.
Его руки были такими горячими, что она чувствовала их через трусики. Затем он просунул одну руку под сорочку и положил ее на сердце.
Комната закружилась быстрее, и на этот раз это не было связано с золотой пылью.
В комнате царила лишь магия прикосновений, биения сердца и Джексс. И на мгновение все стало идеально. Он чувствовал себя своим, а она — его.
Эванджелин не хотела двигаться. Она не хотела говорить, боясь нарушить чары, наложенные на них сейчас. но ей хотелось прикоснуться к нему, хотелось быть ближе. Если это все время, которое у нее будет с ним, если утром он снова скажет "прощай", она хотела большего.
Она потянулась к его плечам. "Теперь моя очередь".
Она прижалась к нему, уговаривая его лечь и дать ей возможность прикоснуться к нему, и начала с его дублета, который он все еще не снял.
Она просунула руку под влажную ткань, готовая снять ее с него. И тут она почувствовала это. Ее пальцы наткнулись на листок бумаги.
Джекс пробормотал что-то, похожее на "не надо".
А может быть, она услышала это слово только в своей голове.
Его глаза были закрыты, покрытые идеальным слоем золота. И он вдруг стал неподвижен, только грудь вздымалась и опускалась.
Он окончательно погрузился в сон под действием золотой пыли.
Ее рука все еще оставалась внутри его дублета, касаясь края бумаги. Так вот почему он остановил ее раньше?