"Я тебе не верю. Я знаю, что ты прокляла его", — сказала Эванджелин. "Я нашла твою старую книгу заклинаний. Из-за тебя он убил первую девушку, которую полюбил, ту, что превратилась в лису".
"Да, но это не из-за меня". Аврора отбросила хвост мертвой лисы. "Джекс сделал это сам, ради тебя". В ее голосе прозвучало что-то похожее на ревность, словно она желала мучений Джексу так же, как желала его любви.
"Это ты забрала его сердце", — сказала Эванджелин.
"Я не забирала его! Он отдал его мне добровольно. Но у меня его больше нет".
"Как это у тебя его нет?" — скептически спросила Лала.
Аврора откинула голову к дереву в очередной драматической позе. "Ко мне приходил Джекс. Он потребовал сердце. Когда я не дала ему его, он вырубил меня". Она показала на растущий синяк на виске. "Когда я очнулась, джекса уже не было. И сердца тоже".
"Это не имеет смысла", — сказала Эванджелин. "Если Джекс забрал свое сердце раньше, то зачем ему все это?" Она показала рукой на мертвого лиса.
Аврора рассмеялась. "Ты думаешь, Джекс забрал свое сердце, потому что хотел его вернуть?" Она снова засмеялась, уже веселее и сильнее.
"Я думаю, нам надо уходить отсюда", — пробормотала Лала.
"Надо", — сказала Аврора, все еще смеясь. "Как только Джекс закончит уничтожать свое сердце, он вернется и убьет не только дикую лису".
Аврора снова начала играть с хвостом лисы. Она вертела им туда-сюда, туда-сюда, и кровь все быстрее и быстрее приливала к ушам Эванджелин.
Лала, возможно, что-то сказала, но Эванджелин не расслышала ее слов, повторявшихся в ее голове: Как только Джекс закончит разрушать свое сердце.
Ей хотелось верить, что Аврора просто ужасно себя ведет.
Что она хочет ее помучить. Ей хотелось сказать, что Джекс не станет уничтожать свое сердце, но она также никогда не думала, что Джекс станет торговать своим сердцем.
Эванджелин любила Джекса за его решительность, целеустремленность, неуклонное стремление к тому, чего он больше всего хотел. Но она не хотела верить в то, что сейчас ему хочется ничего не чувствовать. Что он может так пренебрегать своим сердцем. Что он может полностью отказаться от любви, от всего на свете.
Эванджелин хотелось кричать и проклинать. А еще ей хотелось упасть на колени и заплакать.
Джекс был принцем сердец — он почти всю жизнь искал любовь. И вот теперь она здесь, а он сдается?
"Куда он делся?" — спросила она Аврору. "И как мне его остановить?"
"А вот и нет". Аврора вздохнула и устало склонила голову набок, как будто именно она испытывала наибольшее неудобство от всего этого. "Я же говорила, что ты опоздала".
"Тогда просто скажи мне, куда он делся!"
Аврора закатила глаза. "Он же не рассказал мне о своих планах, прежде чем ударить меня по голове".
"Я знаю, куда он ушел", — пробормотала ЛаЛа. "Есть только один способ уничтожить второе сердце человека".
"Как?" спросила Эванджелин.
Лала сглотнула и виновато посмотрела на нее. "Мне очень жаль, Эванджелин".
"Почему ты сожалеешь?"
"Потому что если бы не я, Джексу некуда было бы идти.
Сердце, которое человек использует для чувств, — мощная штука, и его может уничтожить только огонь. Но не обычным огнем".
"Откуда ты это знаешь?" — спросила Эванджелин.
ЛаЛа продолжала смотреть с болью. "После того как Дейн был заперт в арке, я хотела уничтожить свое сердце".
"Ты хотела уничтожить свое сердце из-за Дэйна?" Аврора хмыкнула.
Лала бросила на нее взгляд. На секунду Эванджелин увидела, что она пересматривает идею пыток.
"Ты сможешь причинить ей боль после того, как расскажешь мне, как, по-твоему, Джекс собирается уничтожить свое сердце", — сказала Эванджелин.
"Единственный способ уничтожить второе сердце — это огонь королевского дерева феникса".
"Ты посадила дерево феникса? Ты что, идиотка?" Аврора вскочила на ноги, и внезапно она выглядела по-настоящему испуганной. Ее щеки налились гневом. Должно быть, она не верила, что Джексу действительно удастся разрушить его сердце; она просто подшучивала над Эванджелин, дразня ее ради забавы.
"Где ты посадила дерево?" — спросила Аврора.
"Как будто я тебе скажу", — ответила Лала.
Аврора повернулась к Эванджелин. "Ты знаешь, где оно находится?"
Эванджелин казалось, что знает, но она не собиралась говорить Авроре. Она увидела это дерево в первую же ночь на Великолепном Севере.
Это было накануне Нескончаемой ночи; Аполлон разлегся на ветвях дерева феникса, позируя для портрета. Хотя на самом деле она обратила внимание на это дерево раньше, чем на принца.