Стук. Стук. Стук.
Это точно было сердце. Эванджелин почувствовала, как оно пульсирует в земле, когда Аполлон положил ее, как жертву, перед страшным деревом.
"Аполлон, пожалуйста, не делай этого!" Она дико боролась с наручниками, сковывающими ее запястья. "Пожалуйста, отпусти меня!" — умоляла она. "
Она попыталась сказать, что ей жаль. Она знала, что это было бы разумно сказать именно сейчас. Но она не могла заставить себя извиниться за то, что поцеловала Джекса.
Вместо этого она стиснула зубы и уставилась на Аполлона.
"Неужели твоя гордость настолько уязвлена, что ты готов убить меня из-за поцелуя?"
"Это не то, что я делаю". Он пошевелил челюстью, пот стекал по его лбу. "Я хотел, чтобы мы были вместе навсегда, я хотел, чтобы мое наследие стало и твоим. Я собирался сделать тебя королевой".
"А теперь нет, и ты собираешься убить меня?"
"Все не так — я не хочу тебя убивать. Если бы был другой выход, я бы не стал этого делать, но его нет. Я не могу оберегать тебя, будучи простым человеком, но я не могу иметь тебя и быть больше". Он опустился на колени и погладил пальцами ее щеку. "Это самый трудный выбор, который мне когда-либо приходилось делать. Ты — любовь всей моей жизни, Эванджелин, и я буду отчаянно скучать по тебе".
Он наклонился ближе и поцеловал ее в губы.
Глава 47. Джекс
Джекс думал, что не может быть ничего хуже, чем смерть Эванджелин на его руках. Но это было близко. Она лежала на земле, связанная, перед деревом, а ублюдок, укравший ее воспоминания, наклонялся, чтобы поцеловать ее. "Убери от нее руки, сукин сын!"
Джекс пробежал через пещеру и ударил Аполлона по лицу.
Затем он ударил его еще раз и еще. Он бил до тех пор, пока не перестал чувствовать свой кулак, ломая Аполлону кости.
Когда из носа принца хлынула кровь, Джекс почувствовал, как она забрызгала его щеку.
Проще было бы просто ударить ублюдка ножом в горло. Но Джексу нужно было сначала причинить ему боль.
"Я убью тебя за это!" Джекс обрушил на лицо Аполлона еще несколько ударов.
"Остановите его!" — закричал кто-то. По пещере загрохотали шаги.
Затем Джекса схватили. Он почувствовал на своих руках большие руки в перчатках. Он попытался стряхнуть их, попытался использовать свои силы, чтобы заставить их остановиться. Но либо он был полностью истощен, либо эти охранники были чем-то большим, чем люди.
"Отпустите меня!" Джекс взвыл, когда охранники крепко ухватили его за руки и стали тащить прочь.
Только это были не охранники. Он знал этих людей. Они были похожи на Дэйна и Лисандра Доблесть, старших братьев Кастора. "Отпустите меня! Это не твоя битва".
Дейн, самый твердолобый из братьев Кастора, может быть, и пробормотал что-то, но джекс не расслышал ни шума крови в ушах, ни криков Эванджелин, которая все еще лежала связанная на земле.
"Почему ты не помогаешь ей, а сдерживаешь меня? крикнул Джекс.
И тут он увидел Вулфрика.
Это был первый раз, когда Джекс увидел его с той ночи в арке. Сегодня он выглядел одетым для битвы: ножи пристегнуты к рукам, мечи пристегнуты к бокам, еще одно оружие — на спине.
Он разговаривал с Аполлоном. Джекс ждал, что Вулфрик проткнет чернокнижника одним из своих ножей, а затем заберет Эванджелин. Но все в этой пещере, казалось, сошли с ума. Вместо того чтобы заколоть его, Вулфрик похлопал принца по плечу и протянул ему платок. Затем он направился к Джексу и его сыновьям, даже не взглянув на Эванджелин.
"Что с тобой?" прорычал Джекс.
Вулфрик мрачно посмотрел на него и провел рукой по бороде. "Прости меня, сынок. Но я не могу отпустить тебя к ней".
"Ты меня не остановишь", — прорычал Джекс. Он попытался сбросить Дейна и Лисандра со своих рук, но все Доблести были гораздо сильнее, чем следовало.
"Она его жена", — сказал Вулфрик, как будто это как-то решало дело.
"Он собирается принести ее в жертву дереву!" закричал Джекс.
Аполлон выглядел полумертвым. Его лицо было окровавлено и почти неузнаваемо от побоев, которым подверг его Джекс. Но он все еще стоял на ногах и протягивал меч.
А Вулфрик по-прежнему ничего не делал. Джексу не всегда нравился Вулфрик Доблесть, но он его уважал. Он знал, что Вулфрик верит в честь и справедливость и во все те вещи, о которых он говорил во время тостов.
"Это потому, что я беглец?" крикнул Джекс на Вулфрика.
"Эти истории обо мне — неправда. Я не стирал ее воспоминания — это сделал Аполлон!"
"Меня все это не волнует", — пробурчал Вулфрик. "Я делаю это потому, что так надо".