Заказчика она уже однажды видела и узнала сразу, вот только имя вылетело из головы.
— Денис, — снова представился он.
Парень был не намного старше Аиды, хотя выглядел очень солидно. Она прекрасно понимала, что, несмотря на солидность и лоск, Денис не мог быть настоящим заказчиком, а только посредником. Но она не собиралась докапываться до истины, в таком деле лишние знания могут навредить. Ее устраивал посредник.
Он выбрал столик под каким-то экзотическим деревом, подальше от местной достопримечательности, бурохвостого жако. Попугай частенько веселил публику, пересказывая подслушанный разговор. А так как разговоры здесь велись самые разные, и чаще всего секретные, то было поистине чудом, что никто до сих пор не свернул ему шею.
Денис заказал ей телятину по-бразильски, с рисом, арахисом и капустой брокколи. И себе — тоже что-то латиноамериканское, что соответствовало обстановке. Пили гавайский ром.
— Какую музыку ты предпочитаешь? — начал он издалека. Они как-то сразу перешли на «ты».
— Еврейскую.
— Вот как? — Он приподнял брови и сделал знак пианисту.
Через минуту по «Зимнему саду» растекалась нежная, полугрустная, полувеселая «Ех, майн либэ тохтэ»[3].
— С еврейской темой поосторожней, — предупредил Денис. — Патрикеев любит экзотику, но не еврейскую. Да ты и не похожа на еврейку. О чем ты хотела со мной поговорить? — перешел он к делу.
— О многом.
— Мадьяр сказал, что ты девчонка с головой. Так выкладывай напрямик, что тебе не нравится. Пусть у нас будет творческий процесс.
— Мне не нравится «семейная драма». Я окажусь крайней.
— Мы тебя вытащим.
— Чего ради?
— Если дело выгорит, ты нам еще понадобишься. Все будет зависеть от конечного результата.
— Глупости! Никаких гарантий вы дать не сможете. — Она достала из сумочки сигареты «Пьер Карден», купленные по дороге. Решила, если не получится пустить пыль в глаза искусственным жемчугом, то хотя бы напустит дыму.
Денис блеснул перед ней зажигалкой «Картье» и тоже закурил.
— У меня есть другая версия, — решилась она.
— Любопытно узнать.
— «Несчастный случай».
Он с минуту думал, пуская тонкие струйки дыма вверх.
— Мы, конечно, обсудим твою версию, но вряд ли она нам подойдет.
— Все очень просто, — снова улыбнулась она, — вам требуется козел отпущения. Или, вернее, коза. В таком случае, меня не устраивает та сумма, о которой говорил Мадьяр.
— Сколько ты хочешь?
— Восемьдесят. Причем сорок — сейчас, сорок — потом.
Видно, Денис ждал от нее что-то подобное и сразу начал торг:
— Семьдесят и двадцать — аванс.
— Только восемьдесят, — настаивала на своем девушка, — не забывай, что мне надо поделиться с Мадьяром.
— А кинуть ты его не хочешь?
— Сегодня — кину я, завтра — кинут меня.
— Это твое кредо? — рассмеялся Денис.
— Я — девушка набожная, — на полном серьезе заявила Аида.
— Хорошо, пусть будет восемьдесят, но аванс — только двадцать.
— Двадцать, чтобы я подготовилась к такому мероприятию? Ты смеешься надо мной? Двадцать только уйдет на покупку квартиры. Однокомнатная меня не устраивает. Кроме того, чтобы понравиться вашему протеже, необходимо приодеться. И сменить побрякушки на более солидные! — Она потрясла искусственным браслетом, видела, что жемчуг не произвел на него впечатления. Парень разбирался в камушках.
— Наверно, ты права. — Он принялся за еду, и несколько минут они молча жевали.
Зал постепенно заполнялся людьми, и пианист уже наяривал что-то блатное.
— Если я дам тебе больше двадцати, — прервал он тягостное молчание, — ты можешь сфинтить. Это риск.
— А я рискую не получить остатка.
— Трудно с тобой, — вздохнул Денис. — Надо прийти к какому-то компромиссу.
— Очень просто, — обольстительно улыбнулась Аида, — ты сам покупаешь мне квартиру.
— Действительно. Как это я об этом не подумал, — обрадовался найденному решению парень.
— Но учти, не меньше трех комнат!
— По рукам!
Ром все-таки ударил в голову, и Денису пришлось ее поддерживать за локоток, когда они покидали ресторан. А бурохвостый жако на потеху публике плел какие-то небылицы про доллары и мафию.