Очень велики различия в уровне заработной платы, получаемой работниками разных отраслей народного хозяйства. В высокодоходных государственных монополиях зарплата в 4,6 раза выше, чем в низкодоходных отраслях. Фактически происходит необъявленная и никак не регламентируемая законом приватизация государственной собственности. Государственное и общенародное достояние перетекает сначала в корпоративные, а затем и в частные карманы. Это ведёт к ситуации, которая не только чревата обострением социальных и политических конфликтов, но и затрудняет нормальное функционирование экономики, ориентированное в первую очередь на внутренний спрос.
Серьёзной корректировки требует фискальная система. Налогообложение в целом играет значительно меньшую роль в экономике Китая, чем в странах Запада и даже развивающихся странах. Доля налогов в китайском ВВП не превышает 15 %, тогда как в развитых странах — 45 %, а в странах развивающихся — 25 %.[46] Налог на доходы физических лиц стал взиматься в Китае лишь с 1994 г. В 1999 г. на его долю приходилось только 3,9 % всех налоговых поступлений.[47] При этом основное бремя индивидуального подоходного налога (до 43 %, а в Пекине и Шанхае — до 90 %[48]) падает на получателей заработной платы. Предприниматели, заработную плату не получающие, индивидуальным подоходным налогом не облагаются. Широко распространена практика укрывательства от налогов.
Существующие порядки социального обеспечения, зависящего, прежде всего от доходности отраслей и «единиц», не только не смягчают общественную дифференциацию и поляризацию, но, напротив, ещё более их усугубляют, поскольку различия в доплатах и пенсиях дополнительно увеличивают разницу в заработной плате и доходах.
Увеличению государственной поддержки слабых социальных групп мешает хронический дефицит госбюджета, связанный с постоянно растущими административными расходами (в 8,3 раза за 1990—2001 гг.) Намечаемые сегодня реформы управления государственным имуществом, налоговой системы и социального обеспечения, возможно, отчасти скорректируют эту тенденцию.
Главным препятствием на пути к сбалансированному социально-экономическому развитию Китая является всё более усугубляющаяся отсталость деревни. В течение ряда десятилетий из деревни разными путями выкачивались средства на начальную индустриализацию города. Но и сегодня, когда процесс индустриализации достиг достаточно зрелой стадии, город по-прежнему богатеет за счёт деревни. Он не только не спешит отдавать исторические долги, но продолжает получать львиную долю инвестиций (в т. ч. и благодаря строительным займам).
Несмотря на увеличение доли несельскохозяйственных заработков в доходах сельского населения, в т. ч. и благодаря миграции в города, после 1986 г. продолжает увеличиваться разрыв в имущественном положении жителей города и деревни. Разница в номинальных доходах на душу городского и сельского населения в 2000 г. составляла 2,79 раза, в 2001 г.— 2,91 раза, в 2002 г.— более 3 раз (средняя оценка, минимальная — 2,5 раза, максимальная — 4,2 раза), а с учётом социальных льгот — примерно 6 раз. Отток около 90 млн молодых и относительно более образованных мужчин и женщин на заработки в город повысил средний возраст сельских работников за последнее десятилетие с 36,8 лет до 40 лет.[49]
Сокращению различий не помогает фискальная система. Налоговое бремя в деревне тяжелее, чем в городе. Ставка сельскохозяйственного налога, установленного ещё в 50‑х годах, составляет 8 %, но поскольку она распространяется не только на денежную, но и на натуральную часть дохода, то фактически ставка с денежного дохода достигает 20 %, что непомерно высоко.
Растёт социальная дифференциация в самой деревне. При среднем по стране годовом доходе на душу сельского населения, равном в 2001 г. 2366 юаней, у 8,5 % крестьян доход был выше 4000 юаней, а у 45,2 % — ниже 2000 юаней, в т. ч. у 10,8 % — менее 1000 юаней.[50]
Положение сельской бедноты, особенно тех, кто по возрасту или по болезни лишился трудоспособности, ещё хуже городской. С развалом народных коммун была подорвана материальная база социальной помощи беднейшим крестьянам на местном уровне. Крайне недостаточна и государственная программа помощи. Она охватывает только 0,5 % сельскохозяйственного населения, или 4 млн чел. По признанию Министерства гражданской администрации, поддержку получает только пятая часть тех, кто реально в ней остро нуждается.[51] В среднем месячное пособие на одного человека составляет от 10 до 80 юаней (1—10 долл.).[52] Однако и такая система действует «нерегулярно» и «произвольно». К тому же те немногие средства, что отпускаются на помощь нуждающимся крестьянам, часто «заимствуются», т. е. используются местными властями на иные цели либо разворовываются.
46
Цзинь Сяотун. Тяочжэн сяофэй пинь фу чацзюй (Урегулировать налог на потребление, сократить разрыв между бедными и богатыми.) // Чжунго цзинцзи шибао. 2003. 17 января.
47
Ли Яньхуа. Шоужу фэньпэй чацзюй юй гэжэнь содэ шуй ды тяочжэн (Различия в распределении доходов и регулирование подоходного налога с физических лиц.) // Цайчжэн юй тоуцзы вэньти яньцзю. 2002. № 2. С. 75.
49
Как говорят в Китае, в деревне остаются только воинские части за номером 386170, т. е. женщины (8‑е марта), дети (1‑е июня) и 70‑летние старики.