Меж тем он работал инспектором в полицейском участке Кунитати, что неизменно вызывало недоумение у окружающих. На вопрос, почему же он решил выбрать профессию полицейского, Кадзамацури всякий раз отвечал с непринужденной улыбкой:
— Вообще-то, я мечтал стать профессиональным бейсболистом.
И хотя ответ его звучал скорее как шутка, было похоже, что скрывалась в нем и доля правды. Поговаривали, что, когда инспектор учился в старшей школе, его имя было достаточно известно в бейсбольных кругах.
Вероятно, тут можно было углядеть параллель с историей Ханагаты Мицуру — богатенького наследника компании «Ханагата Моторс», которому не удалось попасть в бейсбольную команду «Хансин Тайгерс» и который — за неимением лучших вариантов — также пошел в полицейские. Ну или, если выражаться еще короче, охарактеризовать инспектора Кадзамацури можно было бы таким образом: очередной мажорчик заделался в инспекторы. Правда, сам он на это наверняка бы обиделся.
Рэйко Хосё его недолюбливала, чего, по всей видимости, инспектор Кадзамацури совершенно не замечал.
И как только такой несообразительный человек вообще умудрился стать инспектором!
— Жертва, проживавшая в этой квартире, — девушка двадцати пяти лет, Хитоми Ёсимото, работала по временному контракту в различных компаниях. Иди посмотри. — Инспектор Кадзамацури указал на дверь в конце коридора.
Осторожно приоткрыв ее, Рэйко ступила на место преступления.
Это была комната c деревянным полом[4], площадью примерно в восемь татами[5]. Тело жертвы лежало лицом вниз у самого входа, руки и ноги были широко раскинуты, образуя иероглиф. К счастью, следов крови нигде не было видно, и Рэйко, уже подготовившаяся к ужасающей сцене убийства, где, куда ни глянь, все залито кровью, облегченно вздохнула. Правда, тут же ее охватило странное чувство — будто в представшей ее взору картине что-то не сходилось.
Причина, видимо, крылась во внешнем виде жертвы: джинсовая мини-юбка, рубашка в стиле кантри и маленький рюкзачок на спине — все указывало на то, что она куда-то собиралась. И еще одна подозрительная деталь: на ногах Хитоми Ёсимото были уличные ботинки. Точнее, высокие сапоги коричневого цвета.
В комнате… и в сапогах? Как странно.
Рэйко уже было погрузилась в размышления, как вдруг где-то сбоку вновь принялся докучливо гундеть инспектор Кадзамацури.
Ах нет, это он, конечно, не докучливо гундит, а делится «ценнейшими замечаниями».
— Давай-ка для начала предположим, что на жертву напали в тот самый момент, когда она вернулась домой. И хотя Хитоми Ёсимото отчаянно сопротивлялась, силы оказались неравны, и нападавший задушил ее уже здесь. На первый взгляд все выглядит вполне логично. Однако что-то здесь не сходится. Как ты уже заметила, Хосё-кун[6], в коридоре, ведущем в эту комнату от входной двери, не осталось никаких грязных следов, более того, деревянный пол в комнате тоже совершенно чист. А ведь жертва в сапогах! Тебе не кажется это подозрительным?
Рэйко, разумеется, и сама заметила эту странность в ту же секунду, как приступила к осмотру места преступления, безо всяких подсказок со стороны инспектора. Она уже хотела прямо ему об этом сообщить, но вовремя одумалась: а вдруг своим замечанием испортит начальнику настроение?
— Вы абсолютно правы, инспектор. — Рэйко решила сделать вид, будто искренне восхищена его дедуктивными способностями. — Но как же подобное могло произойти?
Она задумалась: возможно ли, что жертву убили где-то в другом месте, а затем переместили сюда? Ведь если преступник действительно перенес тело в комнату на руках, на полу не осталось бы никаких следов от обуви…
Не успела Рэйко додумать свою мысль до конца, как инспектор Кадзамацури тут же произнес:
— Судя по всему, жертву убили в другом месте, а затем переместили сюда. Очевидно, что никаких следов на полу не останется, если перенести тело на руках.
Да ведь это же один в один размышления Рэйко! У нее возникло чувство, будто инспектор попросту украл ее мысли.
4
При описании японских комнат обычно уточняют, идет ли речь о традиционном помещении с татами или о комнате западного типа с более привычным для нас напольным покрытием.
6