М-да? Какая неприятность… Мне, признаюсь, кажется, что не любить меня просто невозможно. Такое я чудо! Правда, Андрей всегда загадочно улыбается, когда я говорю что-нибудь подобное вслух. Не верит?
– Но ты даже не догадываешься об их неприязни, – доктор читает мои мысли так четко, что я иногда думаю: может, мне не нужно ничего говорить вслух? – И вы общаетесь нормально, потому что они тоже стараются быть милыми. Это нормальный «политес», и относиться к этому как-то уж чересчур серьезно было бы, наверное, странно. Ты же не в разведку с этими людьми идешь и не жизнь собираешься с ними прожить, а буханку хлеба у них покупаешь, идешь вместе с ними по улице или, я не знаю, стрижешься у них, например, отдаешь им машину в ремонт. Какая разница, что они о тебе думают, если свои обязательства перед тобой они выполняют. Если не выполняют – это другой разговор. Но тут просто делай выводы и действуй по ситуации. Вот и все. Знаешь, я всегда шучу, что проблема социофобии – это вовсе не проблема «комплекса неполноценности», а проблема «мании величия». Во-первых, социофобик хочет быть идеальным, что есть явный признак этой мании. Во-вторых, он безумно переживает, что к нему кто-то плохо отнесется, а за этим стоит подсознательное требование – «относитесь ко мне только хорошо!», и это мания величия. И, наконец, в-третьих, он постоянно беспокоится о том, как он выглядит «со стороны», полагая, видимо, что всем есть до этого дело, что все вокруг только о нем и говорят. Ну, мания! Однозначно! На самом деле, в подавляющем большинстве случаев мы им совсем не так интересны, как бы нам того хотелось.
– Слушай, а ведь ты прав! И лучшее доказательство – мы сами.
И правда ведь, даже если в транспорте или в кафе чья-то внешность, или голос, или одежда привлекут ваше внимание, как надолго этот человек займет ваши мысли? Секунды, не больше. При этом нам кажется, что если мы выделяемся подобным образом, то уж про нас будут думать часами! Мания величия, господа.
Надо, кстати, сказать доктору, что мне мания величия не свойственна. Ну, по крайней мере, в этом смысле…
Пару лет назад я выбирала очки для бассейна. Примерила обычные маленькие очки, как у всех, и вдруг почувствовала дикую боль в глазах. Очки давили на веки так, что в голове зазвенело. У меня, наверное, какая-то повышенная чувствительность: я даже у косметолога никогда не делаю маски для глаз. В общем, я поняла, что в таких очках плавать не смогу. Вариантов оставалось два: или отменять бассейн, или купить большие очки, похожие на маску для подводного плавания, в которых мне будет комфортно.
Я вполне допускаю, что кто-то из тех, кто увидел меня в бассейне, подумал, что я выгляжу странно. Но вы даже не представляете, насколько мне это безразлично! Я плаваю, мне этот процесс доставляет огромное удовольствие. Вряд ли я бы так кайфовала, если бы очки, пусть даже стандартные и как у всех, причиняли мне боль. К тому же у меня есть подозрение, что в первый день занятий удивившись моему виду, все благополучно о нем забыли. В конце концов, у людей есть всего час в неделю, чтобы поплавать, поиграть в мяч и просто подурачиться с друзьями в воде.– Ладно, с манией величия в самих себе будем бороться. Но есть еще один страх, про который я сегодня хочу поговорить. Он в определенном смысле связан со страхом публичности – это страх перед начальством. Есть люди, которые боятся «стать заметными», возразить начальнику, поспорить с ним, даже если считают, что он не прав и его решение навредит делу.
– Что ж, страх этот понятен, ведь руководитель на то и руководитель, что он оценивает твою работу, а коли так, то может оценить ее и негативно. При этом, в каком-то смысле начальник на данный момент определяет твою судьбу – зарплату, карьерный рост и так далее. Так что в разумных пределах такой страх нельзя назвать невротическим.
Но вот думать, что от решения этого человека зависит вся твоя жизнь, – это совершенно ненормально. Может быть, что-то в твоей жизни и зависит от шефа, но не твоя жизнь, как таковая. Нельзя считать, что начальники управляют твоей жизнью. Да, нужно помнить, что ты – подчиненный, но понимать при этом, что субординация существует исключительно в рамках работы и касается она руководителя отдела, а не Ивана Ивановича, занимающего эту должность.
Чтобы не страдать ежедневно от этого страха, достаточно определиться раз и навсегда – ты самоценен или не самоценен? В конце концов, не будет у тебя этой работы – будет другая. Что же касается возможности высказать свою точку зрения, возразить, не согласиться с мнением руководства, то я уже говорил: если ты профи, тебе есть что сказать и это для тебя принципиально – ты обязательно скажешь.