В глухой чаще керженских лесов, через бурелом и цепкие кустарники пробиваются Феврония и Кутерьма. Их мучит голод и усталость. Не выдержав мук совести и страшных видений, Кутерьма пропадает в дремучей чащобе. Обессиленная Феврония опускается на траву, призывая избавительницу-смерть. Вокруг нее расцветают невиданные цветы, свечи загораются на ветвях деревьев, голоса райских птиц пророчат покой и счастье, а из дальней прогалины приближается призрак княжича Всеволода. Феврония радостно бросается навстречу, и молодые медленно удаляются к Великому Китежу.
На площади чудесно преображенного города их встречает народ в белых одеждах. Затейливые терема озарены ярким серебристым сиянием, лев и единорог с серебряной шерстью сторожат княжеские хоромы, райские птицы поют, сидя на высоких шпилях. Под звуки райских свирелей народ запевает свадебную песню, недопетую в Малом Китеже. Но Феврония вспоминает о несчастном, безумном Гришке Кутерьме, которому не суждено войти в блаженный Китеж, и решает послать ему весть. Наконец грамотка написана, и молодые под торжественное пение и колокольный звон величаво шествуют в собор к венцу.
«Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» — опера-легенда. Замедленное развитие действия, обилие широких выразительных мелодий песенно-русского характера придают ей самобытную окраску, колорит далекой седой древности.
Оркестровое вступление «Похвала пустыне» живописует картину леса с шелестом листвы и птичьим пением; здесь звучат напевные мелодии Февронии.
Музыка I акта проткнута светлым лирическим настроением. Песня Февронии «Ах ты лес, мой лес, пустыня прекрасная» отмечена душевной чистотой, безмятежным покоем. Большая сцена Февронии с княжичем постепенно наполняется ликующим‚ восторженным чувством. Любовный дуэт, теплый и задушевный, завершает ее. Акт заканчивается могучими горделивыми фанфарами, символизирующими образ Великого Китежа.
II акт — монументальная историческая фреска, написанная широкой кистью. Скорбная былина Гусляра (пророчество о грядущем бедствии) выдержана в стиле старинного эпического сказа. За ней следует хор, напоминающий народные причитания-плачи. Многосторонняя характеристика Гришки Кутерьмы. Перезвоны бубенцов в оркестре, радостные возгласы соединяются в торжественном хоре, приветствующем Февронию. В сцене встречи Февронии и Кутерьмы ее плавным, лирическим, напевным мелодиям противопоставлена угловатая, судорожная речь бражника. Вторжение татар знаменует резкий поворот действия; вплоть до конца акта в музыке властвует стихия мрачных красок, угрожающих, жестких звучаний, которыми обрисовано татарское нашествие.
III акт состоит из двух картин, связанных симфоническим антрактом. 1-я окрашена в темные, суровые тона, подчеркивающие драматизм происходящих событий. Сумрачный, скорбный рассказ Поярка, прерываемый взволнованными репликами хора, образует широкую сцену, насыщенную большим внутренним напряжением. Настроением тяжкого раздумья и глубокой печали проникнута ария князя Юрия «О слава, богатство суетное!». Героическая песня дружины, которую запевает Всеволод, омрачена чувством обреченности. Заключительный эпизод картины полон таинственно мерцающих звучаний, приглушенного гула колоколов и волшебного оцепенения. В симфоническом антракте «Сеча при Керженце» с потрясающим реализмом, зримой наглядностью обрисована схватка татар с русскими. Достигнув предельного драматизма, сеча обрывается; слышны лишь отголоски удаляющейся дикой скачки, которой противостояла ныне сломленная прекрасная мелодия песни китежской дружины. Устало, безрадостно звучит в начале 2-й картины хор татар «Не вороны голодные». Причитания Февронии напоминают протяжную народную песню. Тоска, лихорадочное возбуждение, страстная мольба, скорбь, радость, ужас — эти нервно чередующиеся состояния передают страшные душевные муки Кутерьмы. Смятенные хоровые фразы татар и грозный набат завершают акт.
IV акт также состоит из двух картин, связанных вокально-симфоническим антрактом. 1-я картина распадается на два больших раздела. В центре первого — Кутерьма. Музыка с огромной трагической силой передает острый душевный разлад человека, теряющего рассудок, дикие видения его галлюцинирующей фантазии. Второй раздел посвящен показу чудесного преображения природы. Картина заканчивается светлым лирическим дуэтом Февронии и княжича. Без перерыва следует вокально-симфонический антракт «Хождение в невидимый град»; на фоне лучезарного, величавого шествия, радостных перезвонов звучит затейливое пение райских птиц. Во 2-й картине создается неподвижная, словно застывшая в сказочном очаровании панорама чудесного града. Вокальные фразы солистов, хоровые эпизоды мерно и степенно следуют друг за другом; их мажорное звучание озаряет музыку мягким и ровным сиянием. Лишь свадебная песня и сумрачные образы, возникающие в сцене письма Февронии, напоминают о минувших грозных событиях.