— Так, Вера, едем! Где твои документы?
— Не знаю.
— Слушайте, у вас же врач рядом живёт! — сказал Артур.
— Где?
Артур указал воланчиком на соседний участок. Тот самый, где обитала Катя.
— Сюда недавно моя мама ходила, — объяснил он, — когда соседке стало плохо.
— Пошли, — сказал Виктор Сергеевич.
И Вера послушно двинулась за ним. Странное дело, Артур — тоже. Наверное, потому что знал про врача, а они не знали. Вера прижимала к подбородку мокрую тряпку и думала: а что, если будет шрам? Из-за этой дурацкой Жанки она на всю жизнь останется уродиной со шрамом! Хотя при чём тут Жанка, никто же не заставлял Веру прыгать. На глазах тут же выступили слёзы. Очень-очень захотелось к маме.
Делегация вступила на территорию трухлявых и тут же распугала кур. Белые и пёстрые, они разбежались в разные стороны, чтобы укрыться в цветочных джунглях. Виктор Сергеевич постучал и вдруг понял, что он не знает, как зовут потенциального спасителя Веры. И повернулся к Артуру.
— Здравствуйте, — сказал Артур, потому что он тоже не знал, как зовут спасителя.
На крыльцо вышел широкий мужчина в спортивных штанах, похожий скорее на грузчика, чем на доктора. Виктор Сергеевич рассказал, что у Веры рана, документы непонятно где, и не мог бы любезный сосед её посмотреть.
— Где рана? — спросил Катин папа.
— На бороде, — ответил Виктор Сергеевич, — в смысле, на подбородке.
— Сейчас. Присядьте, — сказал хозяин вполне врачебным тоном и через секунду принёс железный чемоданчик, где нашлись бинты, пластыри, банки и склянки. Верина рана была обработана и найдена недостойной зашивания, но её нужно было заклеить, чтобы края соединились. Вера, задрав голову, как могла, скашивала глаза, чтобы увидеть, не ушёл ли уже её рыцарь, но видела только куриный хвост, торчавший из кустов.
Когда она опустила голову, то увидела, что Артур разглядывает большой ноут-бук, стоявший на раскладном столике возле дома. Рядом лежали планшет и журнал Biochemistry. Поймав заинтересованные взгляды, врач сказал:
— Это всё Катькино. Она пишет работу на конкурс. Мы её на дачу привезли, тут, на воздухе, думается лучше. Если выиграет, поедет на полгода в Германию.
— Ого! Молодец, — похвалил Виктор Сергеевич.
Непременно надо об этом Жанке рассказать. Пусть не называет Катю сушкой. Сама-то Жанка, небось, ни одной книги нормальной не прочла.
Потом Виктор Сергеевич долго тряс соседу руку и приглашал на шашлыки. А Вера смотрела на Артура. Эх, была не была…
— Пошли к нам обедать? — спросила она и почувствовала, что опять дрожит.
— Пошли, — ответил Артур.
Пришлось снова изображать хозяйку, но это оказалось совсем не так трудно, как вчера вечером. Вера делала салат и жарила яичницу, поминутно выглядывая в окно, где Виктор Сергеевич с Артуром собирали теннисный стол. Она, конечно, тут же пожалела о том, что до сих пор не научилась играть в настольный теннис. А то бы показала Артуру, какая она крутая.
Потом Виктор Сергеевич вытащил на улицу стулья, теннисный стол превратился в обеденный, и они сели есть прямо на улице, шурша ногами в траве. Артур рассказывал про дискуссионный клуб, в который он ходит, и про свой блог, и Вера забывала подносить ко рту вилку. Виктор Сергеевич, после того, как выяснилось, что Верина рана — не смертельная, как-то подобрел. Он общался с Артуром очень свободно, словно они были сверстники, и Вера чувствовала, что Артуру это нравится. А ей нравилось, что Артур сидит у них в саду, и пусть бы подгоревшая яичница никогда не кончалась, и одуванчики под столом оплели бы кроссовки Артура, чтобы он никуда не ушёл.
После обеда Виктор Сергеевич внимательно посмотрел на Веру и почему-то предложил:
— Может, в карты?
— А почему не в теннис? — спросила Вера.
— А я не умею в теннис, — сказал Артур.
Часа два они резались в «дурака» — король Артур, принцесса с заклеенным подбородком и совсем расслабившийся Виктор Сергеевич. Вера всё время проигрывала, Артур объяснял ей, что она делает не так. Вера смеялась.
— Ребята! Сюрприз! — послышался вдруг голос.
Вечером, лёжа в кровати, Вера написала Ане: «Супер-день! Мы с А. подружились. Я распорола себе бороду молнией. Отчим отмок. Мама приехала!!!».
Аня ответила: «Круто!» и три смайлика. Вера повернулась на бок и стала шёпотом тренироваться. Она говорила одно короткое слово на букву «п», которое давно отвыкла произносить.
Пятнадцать
Посвящается Нонне Колотовой