Книга Сингера «Освобождение животных» (1975) стала началом современного движения в защиту прав животных, и хотя его утверждения о том, что животные заслуживают этического отношения, нашли тысячи последователей, многие осудили философа за то, что он якобы зашел слишком далеко. По иронии судьбы, взгляды Сингера вызвали возражения даже среди участников того самого движения, созданию которого он способствовал. Например, в беседе с одним оксфордским ученым, который исследовал на обезьянах симптомы болезни Паркинсона, вызывая у них характерные для этого заболевания двигательные расстройства, Сингер признал, что в определенной мере такая работа может быть оправдана. Многие участники движения за права животных были шокированы и многие сильно раздражены. На одном из радикальных сайтов заявлялось следующее: «Этот человек мелет вздор, и чем скорее мы избавимся от мнения, что ему есть место в рядах движения за права животных, тем лучше». Другие оказались поражены до глубины души, узнав, что Сингер никогда не был на самом деле сторонником равноправия животных, хотя бы потому, что является утилитаристом.
Прежде чем мы начнем подробно разбираться во взглядах Сингера на жизнь, смерть и страдания, являющихся причиной столь противоречивого к нему отношения, важно понять утилитаристскую этическую теорию, которая способствовала оформлению взглядов Сингера на диапазон наших моральных обязательств и на решения, касающиеся жизни и смерти, которые нам часто приходится принимать.
Утилитаризм
Утилитаризм — в том виде, как он был первоначально сформулирован философом и общественным деятелем Джереми Бентамом (1748-1832), — учит: при учете всех вариантов действий делать надо то, что принесет больше счастья, чем несчастья, всем, кого касается действие. Этот классический утилитаристский принцип при всей его кажущейся простоте имеет несколько подтекстов, на которых хотелось бы остановиться подробнее. Во-первых, утилитаризм — учение консеквенциалистское: правильность или неправильность действия определяется только и исключительно его последствиями. Правильное действие (будь это право или политика) — такое действие, которое приводит к наилучшим последствиям. Тот факт, что результат действия должен быть наилучшим или наиболее эффективным, говорит о том, что утилитаризм — максимизирующая теория. Утилитарист искренне пытается добиться наилучших последствий, используя для этого все возможности. Но недостаточно просто добиться какого-то хорошего исхода, если можно сделать больше для увеличения блага. Утилитаризм — теория собирательная и суммирующая. Это означает, что правильность действия определяется сложением всех его благих последствий (а затем вычитанием из полученной суммы всех плохих последствий того же действия). Данная теория также объективна и беспристрастна — другой видный утилитарист, Уильям Годвин (1756-1836), говорил, что нет никакой разницы, когда говорится «мне» или «мое». Согласно классическому утилитаризму, каждый, кого затрагивает то или иное действие, должен быть учтен при окончательном расчете правильности действия. Как говорил Бентам: «Каждый учитывается как один человек, и не более чем один».
Чтобы проиллюстрировать, как утилитарист рассуждает о правильности действия, рассмотрим следующий гипотетический случай. Вы — пожарный, стоящий перед горящим домом. Вы видите, что в противоположных крыльях четвертого этажа остались два человека, и, судя по скорости распространения пламени, вы успеете спасти только одного из них. В правом крыле находится дочь вашего начальника, не успевшая покинуть квартиру в начале пожара. В левом крыле находится дипломат, приехавший в город, чтобы доложить о результатах переговоров с лидерами страны, находившейся до сих пор в международной изоляции. Правители этой страны известны массовыми нарушениями прав человека и агрессивной, не чурающейся насилия, ксенофобией. Если вы спасете дочь начальника, то, конечно же, станете героем своего подразделения и, может быть, даже получите повышение по службе. При встречах вы видели в ее глазах сочувствие и некоторую симпатию, поэтому решение оставить ее погибать в огне сулит вам сильную душевную травму и неизбежно приведет к моральным страданиям — по крайней мере в первое время. Если вы спасете дипломата, то дадите ему возможность продолжить деятельность в несчастной стране и поможете тем самым предотвратить пытки и убийства, а возможно, и избежать разрушительной войны. Кого вы станете спасать?