Все вышеперечисленное (прагматичный романтизм, осознанная наивность и магический реализм) так или иначе связано со сложным взаимодействием между левым и правым полушариями мозга. Нам нужно тренироваться растягивать свой разум между двумя полярностями: от глубокого очарования и интуиции, целостности и радикальной открытости, с одной стороны (правое полушарие), до понимания сложности и грубой научной и логической проницательности - с другой (левое полушарие). Интересно отметить, насколько велико сопротивление этому простому пониманию. Мир людей почти полностью состоит из людей того или иного типа - тех, кто стремится спасти науку, реализм и разум от магии, идеализма и "ву-ву", или тех, кто стремится спасти духовную сферу от цинизма, сциентизма и редукционизма. По большому счету, нет ничего страшного в том, что разные люди занимают разные позиции по ту или иную сторону этой полярности, даже разные культуры занимают, поскольку это часть большого колебания, которое проходит через все человечество в целом. Но для того, чтобы возвышенная посредственность была наилучшим образом реализована в нашей собственной жизни, самая богатая позиция - это бескомпромиссное, но выверенное "и то, и другое".
Продолжай хлопать, ты, двойной экстремист
Помимо трех вышеперечисленных вариантов, вы можете расширить список.
Вот несколько моих собственных предложений, представленных в более высоком темпе: пересечение факта и вымысла, борьба-возрождение-как-игра, консервативный радикализм, изменение игры и, конечно, возвышенная посредственность.
Перекресток фактов и вымысла" - это место, где вымысел используется для того, чтобы более правдиво и ясно рассказать о фактах и реальности.
Борьба, возрожденная как игра, - это когда мы углубляем смысл нашей борьбы за более добрый и справедливый мир до такой степени, что любовь и благодарность к миру становятся очевидным источником этой самой борьбы, так что она внезапно становится менее похожей на войну и более похожей на игровой эксперимент. Мы становимся "счастливыми революционерами", приверженными тому, что социальный теоретик Джейсон Ананда Сторм назвал "революционным счастьем".
Консервативный радикализм - это когда вы полностью посвящаете себя преобразованию общества, но занимаете осторожную и постепенную позицию в отношении того, как радикальные преобразования могут быть реализованы на практике".
Изменение игры (как подробно описано в других моих работах) - это когда вы принимаете, что жизнь - это игра с победителями и проигравшими, но все еще считаете ее несправедливой, и решаете изменить эту игру к лучшему по отношению ко всем ее участникам.
Кроме того, есть и более опасные, но все же потенциально плодотворные концепции, к которым следует подходить с величайшей осторожностью, потому что они могут легко дать осечку и привести к "худшему из двух миров": подлой доброте, иерархическому равенству, религиозному нигилизму или идеалистическому макиавеллизму. В данном тексте мы не рассматриваем эти вопросы, поэтому вы можете исследовать их на свой страх и риск. В других моих книгах я, конечно же, пытался проникнуть в эти коварные воды, и только время покажет, не перестарался ли я.
Гневное сострадание - еще одна пикантная тема. Я узнала о нем от своей подруги, Анасуи Сенгупты, которая, по моей оценке, является очень успешным борцом за социальную справедливость. Она из тех, кем стремятся быть многие феминистки и (анти)постколониалисты: всегда вовлечена в приземленную работу по устранению несправедливости в сети и информации, всегда берется за новые проекты, чтобы помочь нуждающимся людям в реальных сообществах по всему миру, и всегда очень хорошо информирована и вдумчива в своих теоретических обоснованиях и методах сотрудничества. Она никогда не жалуется и не озлобляется, даже перед лицом суровых трудностей, всегда конструктивна, активна и смела. Если вы спросите ее об источнике этого восхитительного и редкого уровня вовлеченности, она скажет, что это качество "гневного сострадания".[Я не уверена, что рекомендую его всем: для этого нужно, чтобы гнев был по-настоящему прочувствован и воплощен, соединен с источником сострадания, который проистекает из искреннего чувства несправедливости и страдания других. Теоретически любой жестокий лидер или деструктивный бунтарь может заявить, что его жестокое обращение с другими на самом деле является выражением "гневного сострадания", которое другие даже не могут постичь. Это можно легко использовать как оправдание того, почему некоторые базовые этические нормы к нам неприменимы. Но, насколько я могу судить, это очень мощное и то, и другое, если все сделано правильно: неудержимая энергия и сила гнева, направленная на универсальные цели, мотивированные состраданием. Что ж, по крайней мере, я искренне восхищаюсь Анасуей, которая клянется в этом принципе.