На следующий день Сильва Ваккаро, менеджер сгоревшей фабрики, приходит к Мигэну в его разоренный дом. Он договаривается с Мигэном, что тот будет перерабатывать хлопок у себя, пока их фабрику не восстановят, и обещает в тот же день пригнать 27 вагонов с хлопком. Ваккаро подозревает Мигэна в поджоге и отыскивает Куколку в надежде уговорить ее подписать протокол, в котором сказано, что это ее муж совершил преступление. Слегка подразнив Куколку, которая чувственно раскачивается в кресле-качалке, Ваккаро напоминает ей жизненный принцип ее мужа: «зуб за зуб». Он хочет отомстить Мигэну за сгоревшую фабрику, соблазнив его жену. Ей нравится внимание Ваккаро, однако она предпринимает последнюю попытку воспротивиться тем неизвестным ей доселе чувствам, которые он в ней пробудил, и отправляется на фабрику, где Мигэн чинит сломанный станок. Взбешенный тем, что Куколка явилась к нему на работу, несмотря на запрет появляться там в присутствии рабочих, он кричит на нее и дает пощечину. После того как Мигэн уезжает за запчастями, Ваккаро делает свой ход. Он приходит в пустой дом и сначала принуждает Куколку подписать протокол, уличающий Мигэна в совершении поджога, а потом притворяется, что уходит. Куколка разочарована. Заметив это, Ваккаро возвращается.
Они еще нежатся в постели, когда возвращается Мигэн, однако вниз Куколка спускается одна, на ней — лишь комбинация. По-новому взглянув на свою сексуальность, она не смущается, когда муж оскорбляет ее. Проигнорировав его, она отправляется прямиком на террасу, выставляя свое тело напоказ нескольким рабочим на другой стороне дороги. Когда вниз спускается и Ваккаро, Мигэн понимает, что произошло, и угрожает ему. Ваккаро возражает, что пришел лишь получить доказательство поджога, хотя и признает, что Куколка ему нравится. Мигэн хватает ружье и пытается догнать Ваккаро, а Куколка в это время вызывает полицию. Мигэна забирают. Когда машина шерифа отъезжает от дома, Мигэн выкрикивает: «Сегодня у моей Куколки день рождения!» Перед уходом Ваккаро обещает прийти на следующий день, однако Куколка вовсе в этом не уверена, впрочем, как и тетушка Роуз, которую Ваккаро обещал взять на работу. Финальные кадры фильма — удаляющаяся в ночь машина шерифа, увозящая Арчи, и темный силуэт обветшалого особняка.
Когда фильм «Куколка» вышел в прокат, его назвали вульгарным, отвратительным, грязным, полным похоти и распутства, аморальным, возмутительным и провокационным. Журнал Time назвал «Куколку» «самым грязным американским художественным фильмом, который когда-либо легально демонстрировался в кинотеатрах». Возмущение общественности было настолько велико, что во многих кинотеатрах пришлось отменить сеансы. Несмотря на такую реакцию, картина дала большие сборы, так как тема подавления сексуальности, страсти, соблазна, морального разложения человека нашла отклик в сердцах многих любителей кино. Работа над сценарием продолжалась еще три года после того, как Администрация контроля за соблюдением правил производства кинопродукции (АКСППК) высказала замечания по первоначальному варианту. В окончательном варианте сценария прозрачный намек на то, что Ваккаро соблазнил Куколку, был завуалирован, а сексуальная неудовлетворенность Мигэна показана с большей деликатностью. Элиа Казан отказался вносить изменения в сцену с креслом-качалкой, которую АКСППК назвала слишком откровенной.
Хотя АКСППК в конце концов одобрила фильм, он подвергся яростным нападкам со стороны Общества добродетельных католиков (ОДК). Когда фильм вышел на экраны Нью-Йорка, глава епархии архиепископа в этом городе, кардинал Фрэнсис Спеллмэн, во время святой мессы, проходившей в кафедральном соборе Св. Патрика 16 декабря 1956 г., заявил, что потрясен тем, что киноиндустрия одобрила картину, которая «определенно морально разлагает» американское общество. Также он напомнил прихожанам, что ОДК запретило этот фильм и что его просмотр может стать гибельным для их бессмертных душ.
Хотя протестантские лидеры не согласились со Спеллмэном и выступили на защиту «внутренней морали» картины, религиозные общины выразили единое мнение: манера рекламирования фильма компанией Warner Brothers — противоречива. На афишах полуобнаженная Кэрол Бэйкер с надутыми губками либо стояла в дверях в соблазнительной позе, либо лежала, свернувшись калачиком в постели и посасывая палец. В передовице журнала Commonweal утверждалось, что, «если в случае с „Куколкой“ продюсеры претендуют на серьезное и художественное выражение „взрослой“ темы, они не должны рекламировать эту работу таким образом. Если в Голливуде хотят снимать кино для взрослых и при этом оставаться художниками, реклама никоим образом не должна демонстрировать, что киноиндустрия — всего лишь хорошо отлаженный механизм по продаже говорящих французских открыток». Католики пикетировали здания кинотеатров, в которых шел фильм, во многих городах возмущенные граждане угрожали взорвать кинотеатры. Доходило до того, что священники вставали в холлах кинотеатров и записывали имена прихожан, нарушивших запрет ОДК. Когда епископы и архиепископы — представители ОДК — потребовали объявить полугодовой бойкот кинотеатрам, вмешался Союз по обеспечению гражданских свобод Америки. Его представители заявили, что эта акция «противоречит духу свободы выражения, гарантированной Первой поправкой (к Конституции США), и угрожает существованию кинотеатров, а также лишает членов других, некатолических, общин возможности посмотреть выбранный ими фильм».