Просил, не стесняясь, минет и борща —
Обласкан, накормлен, раз платит.
Взамен мне так много всего обещал —
И туфли, и кольца, и платья!
И принципам Васенька не изменял:
Грозился осыпать дарами.
Слова обещаний так грели меня,
Но так и остались словами…
Давай, до свиданья, мой щедрый Васёк,
Прощай, кенарочек мой певчий.
Ведь ради тебя я пошла бы на всё,
Да только, любимый, мне не в чем!
Вспомни, если тебе тоскливо,
Если жопонька в жизни личной:
Ты обязана быть счастливой,
Остальное уже вторично!
Жить в системе обид и споров?
«А вот ради детей могли бы!»
Дети вырастут очень скоро
И не скажут тебе спасибо!
«Что подумают люди, доча?»
На развод наложили вето.
Каждый может считать как хочет,
Ты – сама себе центр и светоч!
«Это норма, у всех так было,
А измены присыпем пудрой!»
Жаль, что дурочку и терпилу
Называют святой и мудрой.
Не надейся, дружок, на чудо,
Счастье строится кропотливо.
Просто помни всегда и всюду —
Ты обязана быть счастливой!
В отношениях, детка, полно ролей,
Говорил ты, не стань привычкой.
Знаешь, сколько в окрестностях журавлей?
Постарайся, моя синичка!
Я старалась – от масок ломился шкаф,
От усилий шатались нервы.
Свято веря, что ты бесконечно прав,
Я была для тебя Минервой,
Мамкой-клушей – ребеночек приболел,
Дочкой – девочкой-незабудкой,
Неудачницей – бабой на корабле,
Домработницей, проституткой.
И психологом в пору дешевых драм,
Повторяемых в ритме скерцо:
Что, вино?! Станешь пьяницей, стыд и срам!
Черный кофе?! Посадишь сердце!
Я была декабристкой и медсестрой,
Парижанкой и девкой русской,
Магометом была и была горой,
Хакамадой была и Крупской…
Шел бы к черту ты, родненький! Как смешно
Обрученно быть обреченной!
Я ведь просто люблю тишину, вино,
Быть счастливой и кофе.
Черный.
Вася включил недовольный вид,
Сопли систематически.
Платье – чертовски меня полнит.
В общем, трындец классический.
Да неужели моя судьба – Васина рожа кислая?
Платьице – в мусорку, Васю – в бан,
В рюмку – чуть-чуть игристого.
Вынесла лишнее, благодать!
Как все легко и ровненько.
Впредь буду тщательней выбирать
Платьишки
И любовников.
В Минске, в Твери, в Алябьево,
В офисе, на заводе
Счастья желают бабьего.
Что в это счастье входит?
Чтобы окно – с фиалками,
Лампочка – в абажуре?
Чтоб не хайдокал палками
Пьяный мужик по дури?
Чтоб красовалась грядками
Зелень на огородах?
Чтобы, страдая схватками,
Не помереть при родах?
Чтобы перина – мягонька,
Да закрома картошки…
Это ли счастье, бабоньки?
Или еще
Сережки?
Ну пожалуйста, не молчите,
Увядающий Апполон!
Попрощаемся, мой мучитель,
На парижской рю Кюрталон.
Как был сладок ваш плен, предатель,
Целый год словно в облаках.
Вам презент к этой круглой дате —
Проездной вот отсюда – нах!
Пусть вам станет надежным домом
Холостяцкий убогий скит,
В борщ покрошится белладонна,
В чай заварится цианид.
Пусть вас любят свежо и смачно,
Но подвел бы вас верный член
Столько раз, беспринципный мачо,
Сколько было шальных измен.
Ну, а впрочем, довольно фальши —
Я обидеть вас не стремлюсь,
Хоть возможность послать подальше,
Несомненно, весомый плюс.
Бородатый седой шарманщик
Распевает «Ланфрен-ланфра»…
До свидания, мой обманщик,
И ни пуха вам, ни хера!
Гнетет царевича тоска —
Непросто жить в народе.
Искрится иней на висках,
За@бы не проходят.
Лежит царевич на печи,
Пивасика откушав.
И обогрей, и залечи
Израненную душу.
И зацелуй, так повелось,
Истерзанное тело —
Царевич вбить надумал гвоздь,
Кувалдою задело.
А коль стряпня не по нутру,
Звони царице-маме:
Царевич любит фуагру,
Омаров и салями.
Добавь петрушки и лучку
Для силушки и мощи.
Найди в заначке коньячку…
И мужика
Попроще.