- Какой любопытный, - обрадовался погранец, - точно шпион. Ты ручки опусти и аккуратненько сведи за спиной. Пока вязать буду - не дергайся. Мой второй номер Афанасьенко - снайпер. Белке в глаз за сто шагов попадает.
Мне быстро и очень грамотно связали руки.
- Мне бы одеться...
- Не переживай - оденут. Получишь 20 лет за шпионаж и поедешь в Сибирь. Там тебе выдадут ватник и топор. - Погранец оказался юморным парнем.
Когда мы углубились в лес метров за сто и пропали из видимости с противоположного берега, из-за деревьев вынырнул усатый уже немолодой боец со снайперской винтовкой. Тоже раритетной как автомат на груди первого погранца.
- Шпиен? - спросил Афанасьенко.
- В трусах? Вряд ли. Похоже еще один беглец. Или перебежчик.
- Жаль. От таких как он прока никакого. Даже благодарность не объявят. Одна морока.
- Куда его? - спросил первый погранец. - На заставу или в комендатуру?
- Комендатура ближе, - решил Афанасьенко. - А ноги не казенные. Сидоренко. Остаешься за старшего. Гляди в оба. Мы до коменданта, сдадим находку и обратно. - крикнул он громко.
- Слушаюсь, товарищ старшина, - донесся ответ.
- Пулемет не потеряй, комсомолец
Меня вели по довольно хорошо утоптанной тропинке, и хотя мои конвоиры меня не особенно подгоняли, но я, то наступал голой пяткой на острый сучок, то задевал ногой о куст крапивы. Все бы ничего, но я почему-то не чувствовал боли. Совершенно. И обитавшая в лесу мошкара радостно набросилась на идущих за мною пограничников, начисто игнорируя мое обнаженное тело. Я на всякий случай даже попробовал принюхаться к себе: может уже превратился в зомби и начинаю пованивать? Но нет, вроде пока все нормально.
По пути стал размышлять о случившемся. Первую идею о похищении меня любимого с целью выкупа сразу же отмел как несостоятельную. Во-первых, моя шкура не стоила и ломаного гроша, а во-вторых, довольно сильно смущала военная форма пленивших меня. Может я в самом деле сдуру выплыл на границу Белоруссии, и ее славные пограничники зацапали меня, как наймита польского капитала, плывущего скупать контрабандным способом дешевую водку и колбасу?
По пути бойцы весело переговаривались относительно дальнейшей моей судьбы.
Тот что отзывался на фамилию Петренко предполагал, что я просто случайно заплыл с той стороны, и меня после недолгого допроса отдадут обратно немцам или отправят в глубь страны 'на перековку'.
- При чем тут немцы? - про себя подумал я. - На той стороне же поляки. Или там НАТОвский гарнизон бундесвера? - Но решил пока погранцы треплются помалкивать. Вдруг чего интересного узнаю?
Недоверчивый Афанасьенко пророчил, что капитан выведет меня на чистую воду, я окажусь шпионом, а они получат благодарность от командования за проявленную бдительность.
Комендатура располагалась в большом селе в большом двухэтажном деревянном доме.
И тут меня потихоньку стали одолевать сомнения относительно того, что я все еще нахожусь в 2012 году.
Местные жители, встреченные по пути, были одеты крайне архаично, всюду деревянные постройки, пара повозок с расседланными лошадьми, новая только что сошедшая с завода полуторка ГАЗ.
Как-то это все мало напоминало современную Белоруссию, бедноватую, но чистую и вполне современную страну.
Может быть мне повезло наткнуться на ролевиков-реконструкторов, помешанных на ВОВ?
Солдаты, которые вели меня под конвоем, и те, что встречались на пути, носили чистую, но хорошо заношенную форму советской армии 40-х, выглядели усталыми, замотанными, недокормленными, но при этом вполне служивыми людьми. Один из солдат жадно смолил самокрутку.
Реконструкторы выглядели обычно иначе: то из эльфийского кафтана айфон торчит, то робингудовский стрелок в китайских кроссовках с Мальборо пепел стряхивает. Здесь же несоответствий пока не наблюдалось. Если судить из исторических киношных постановок, отсмотренных в юные годы, тридцатые - сороковые нашей Родины. Красный флаг с серпом и молотом на здании сельской администрации подтверждал мои размышления.
Меня довольно невежливо втолкнули в кабинет, где за столом сидело двое офицеров, опустили на стул посередине комнаты и сильно приложили кулаком по голове. Видимо, для стимулирования желания говорить правду и только правду. Только вот боли я опять не почувствовал. Просто отметил, что пограничник двинул от души, не жалея кулака.
- Товарищ капитан, старший сержант Афанасьенко задержанного доставил.
- Погоди, Афанасьенко, - поморщился один из сидящих. Уже довольно пожилой с сединой на висках, - вдруг это немецкий коммунист? Сбежал к нам от нацистов, а ты его, не разобравшись, по башке отовариваешь?