— Иди в душ!
Хотелось, конечно, послать дурака в баню! Но баня тоже относится к местам общественного пользования, а зараза должна отсиживаться дома. Пусть даже в чужом.
Нашла я свою заразу еще в душе и не стала торопить, взяла на поводок Грету и ушла.
Господи, ведь столько лет мечтала, чтобы дома меня ждал именно Игорь. Слишком долго мечтала, наверное, вот и не чувствую особой радости… Нравится ему у меня болеть… Заболел бы дома, не позвонил бы сказать: Малина, солнце, приезжай, мне без тебя плохо.
Никогда не болеет! Ну да, ну да… Никогда не звонит мне, это будет вернее. А если бы позвонил, примчалась бы? Примчалась… Точно бы примчалась. Даже если бы пришлось оставить дома Лешку или его предшественников. Но Знаменев не звонил. А нынешние сантименты вынужденные, так как заболел… И деваться некуда. Точнее неохота… Тащиться домой! А охота трепать мне нервы. Может, даже ненарочно. Мужики вообще не понимают, как слово их отзовётся, не говоря уже про дело…
А дело пахло мокрой псиной. Грета тяжело поднималась по ступенькам. Был бы лифт, было бы легче. А так до третьего этажа не дойти. Быстро не дойти! На середине начинаешь подталкивать старушку под хвост. Или стоишь, ждёшь, когда хвостатая бабушка переведёт дух. Не была бы грязной, понесла бы на руках. А так… Да плевать на пуховик! Замою… Это же за мою дочку тревога! Думаю, больные папаши и с настоящими детьми все равно не гуляют.
Я подхватила собаку под брюхо двумя руками. Пошла вперёд. Три пролёта осталось. Сосед этажом выше резвенько бежал вверх. Пришлось к стене прижаться. Носом, чтобы его лапами не замарать. Не предложил донести собаку. Да я и не ждала. Давно уже ничего не жду от этих мужиков. Какие есть… Есть, и слава богу. Один. Пусть и с насморком.
Главное, чтобы к насморку не добавлялось мороки. И метаний, как тогда, у шестнадцатилетней дуры!
Я позвонила этому Игорю в тот же день. Зачем? Не знаю. Звонили же в нашем детстве на разные номера ради прикола: то молчали, то просили к телефону почтальона Печкина. Ну, это в лучшем случае. Мне, наверное, хотелось подзаработать, но мне точно не хотелось найти приключение на одно место. Или все было намного банальнее: мне просто стало дома скучно. Бабушка ушла к соседке, а я сидела одна перед выключенным телевизором. Перед молчащим телефоном. Новым. Беспроводным. Можно было ходить по комнате и разговаривать. Я стала ходить, но не разговаривала. С ним. Разговаривала сама с собой. Репетировала речь. А потом сваляла дурака… Дуру!
— Здравствуйте, а можно Игоря к телефону?
— Вы на сотовый звоните…
Моя рука дрогнула, и я скинула звонок.
Боже, а если это был не Игорь? А если Игорь, то сколько стоил ему мой звонок? И заодно мне? А если с нас снимут, как за межгород…
Как смешно вспоминать это сейчас! Но что могла подумать маленькая девочка в те времена, когда мобильники были только у небожителей в Смольном, братков и мажоров, таких, как Игорь!
Боже, с каким страхом я ждала квитанцию за телефон… Не дождалась. Пришла через пару недель из лицея, и бабушка сообщила, что мне звонил какой-то Игорь и просил перезвонить.
Как? Откуда у него мой телефон! И почему он перезвонил только через две недели? Кто ему дал мой номер? Неужели в парикмахерской? Зачем он меня там искал?
— Кто такой, знаешь?
— Да, я его стригла. Он хочет, чтобы я поехала к его бабушке.
Моя бабушка смотрела внимательно. В мое, наверное, смертельно бледное лицо.
— Будешь звонить?
Скажу «нет» — объясняй, почему. Отвечу «потом» — подумает, что неспроста ее стесняюсь. А он позвонил домой. Ничего не стесняется. А вдруг у него действительно бабушка в косынке ходит…
Посмотрела на записанный бабушкой номер. Действительно другой. Может, конечно, так только кажется, и в первый раз я просто напутала в цифрах от волнения? Сейчас уже не сверишь. Выкинула газету в тот же день — от греха подальше. Но сердце билось так сильно, точно грех уже совершился.
Меня всю била дрожь. Даже не мелкая, а крупная. Мелкой была я, глупой и… Нет, тогда еще не влюбленной. Сама жизнь, домовой или ангел-хранитель отговаривали меня от неверного поступка. Сорвался палец, нажалась не та кнопочка. Это тебе не диск крутить! Пришлось набирать весь номер по новой… А потом всю жизнь об этом жалеть.
На этот раз ответил женский голос. Взрослый. Даже старый. Бабушка? Значит, она существует!
И чему радуюсь — непонятно.
Приободрившись, попросила к телефону Игоря. Его не оказалось дома. Спросили, что передать? Мне бы сказать — ничего, и ничего бы между нами никогда и не было. А я вообще чуть не сказала: Это Малина. Он у меня стригся…
Вовремя вспомнила, что если все срастется, я должна буду представиться его девушкой. Девушкой… Если… Если он перезвонит. В итоге сказала просто:
— Скажите, что ему звонила Малина. Он знает.
— Знает, куда перезвонить?
— Да.
Вопрос только, откуда! Кто меня ему сдал? Завтра практики нет. Буду два дня мучиться.
У телефона. Как дура, кидалась на каждый звонок. Чуть с мамой не поругалась за то, что та занимает линию! После этого бабушка начала подозрительно на меня коситься. В итоге получилось, что на звонок ответила она. И сразу ушла на кухню, тогда ещё была стена и дверь, которую она закрыла. И даже начала перемывать чистую посуду!
Только лишние хлопоты! У меня голос совсем пропал — бабушка все равно бы ничего не услышала, даже стоя рядом.
— Да, слушаю.
Нет, это я слушала, ждала ответ с бешено бьющимся сердцем. И, конечно, же с классическим — затаив дыхание. У меня в зобу дыханье сперло, эта цитата не из школьного сочинения вернее всего отражала мое тогдашнее состояние.
— Ты всем незнакомым Мариной представляешься? — услышала я первым делом.
— Нет, — опешила от такого начала разговора. — С чего вдруг?
— Так… — мягкий голос Игоря сделался твёрдым. — Это ты мне звонила или какая-то Марина?
Какая-то… Марина… Да я и без такого комментария догадывалась, что там Кать, Свет и Даш завались. Но вот так цинично ляпнуть: какая-то…
— Люди часто думают, что ослышались… Или что я звук «р» не выговариваю.
— Откуда такое имя? Странное. Красивое, но…
Он запнулся. Покраснел там? Вряд ли он умеет краснеть. Мне скрывать нечего. Рассказала вкратце историю своего имени. Не ему первому рассказываю!
— Хорошо, что мне позвонила Малина. Которая не ягодка.
Я сглотнула. Так… Бабушка имеется, но это не отменяет его плотоядного голоса. Именно таким тоном мой внутренний читал реплики от героев дамских романов, до которых я не доросла. До чтения которых я не состарилась, по мнению мамы. Может, она таким образом хотела защитить меня вот от таких вот типов с соблазнительным голосом? Или соблазняющим…
Ладони вспотели. Подмышки тоже. С рексоной тогда еще напряженка была. Я только на работе ею пользовалась. Экономила ибо дорого. Аэрозоли только запах пота перебивали. И то с трудом.
Боже, мне теперь переодеваться нужно будет… Скажу бабушке, что устала и иду спать…
— Чего ты трубку бросила?
Выходит, это был он.
— Не знала, что звоню на сотовый телефон. Вдруг это дорого… — смутилась, даже губу закусила. — Откуда у вас мой номер? — спросила быстренько, чтобы выйти из ступора.
— Из распечатки, откуда ж ещё! — хохотнул Игорь. — Еле дождался счета от оператора. Думал уже в парикмахерскую за тобой ехать. Ну, приедешь в гости?
Сердце замерло, и я замерла на середине комнаты истуканом. В гости… Не бабушку подстричь. В гости…
— А с бабушкой вы уже поговорили?
— Зачем? Сама поговоришь. Попросишь подстричь. Типа, для практики. Или вас сразу с машинкой в салон отправляют?
Я не стала ничего отвечать. А смысл? Он прикалывается. Ему весело с бритой башкой. И легко! Это у меня каждый волос дыбом встал. И не только на голове.
— Ты первый раз без инструментов приходи. Так, типа, в гости, — повторил еще многозначительнее.
Сейчас возьму и ничего не смогу сказать: весь рот в слюнях. Не по нему пускаю, а от страха.