И вдруг, в глубине зарослей, сержант увидел вспышку, ещё один треск, ещё один выстрел, потом ещё. Сержант догадался – Уголёк стреляет по водиле.
Чёрт, всё не по плану, но, тем не менее, теперь или никогда!
Сержант выскочил из-за валуна, в три прыжка подскочил к своему одиноко лежащему пистолету, на лету подобрал его и бросился по дороге. Его светло-синяя рубашка сейчас, в полумраке начинающейся ночи, не сильно выделялась от такой же светлой дороги, и это придавало сержанту уверенности. Галька хрустела под ногами. Сержант за пару секунд обогнул один поворот перед отвесным заросшим склоном (у логова Уголька), и уже огибал поворот последний на площадку «Б», возле самого обрыва над змеиным лежбищем. Сержант ещё успел увидеть белесый обрис припаркованного в глубине плато электромобиля и жестяные стены домика, когда вдруг из кромешной темноты на него выскочила тёмная фигура. Это случилось так неожиданно, что сержант, не тормозя врезался в эту фигуру и больно ударился грудью обо что-то твёрдое. Вероятно, встречный также не рассчитывал увидеть тут сержанта и летел на него вслепую, отчасти от того, что был сильно взволнован, отчасти, как сержант верно приметил, из-за светлой сержантской рубахи, которая в потёмках неплохо сливала его с песчаником. Однако встречный оказался на голову ниже и не таким устойчивым, как сержант, от удара тот полетел в обратном направлении, шлёпнулся на задницу. Твёрдый предмет отшвырнуло в сторону, и сержант разглядел, что это был дробовик. Перед ним валялся Уголёк.
Однако Уголёк быстро пришёл в себя. Сержант заметил, как он резво всунул руку в карман брюк и начал панически ею дёргать, настойчиво стараясь вырвать обратно. Сержант догадался, зачем полез Уголёк в карман – он тянет оттуда пистолет. Сержант навёл на террориста «Грач» и прокричал:
- Подыми руки, Уголёк, всё кончено!
Но Уголёк и не думал подчиняться, он всё ещё рвал из кармана руку. Сержант подскочил к нему и пнул голым носком по этой руке. Рука злодея мигом выскочила из кармана и таки выхватила за собой пистолет, но оружие Уголёк не удержал, оно улетело в темноту. Сразу же другой рукой Уголёк прижался к ушибленному месту, но и тут сообразил быстро, встрепенулся, вскочил на корточки и быстро набросился на сержанта, обхватил его ноги в коленях и повалил на песок. Он не стал пытаться отбирать у сержанта его табельный «Грач». Уголёк прекрасно рассчитал, что слабее полицейского и уступает навыкам ближнего боя, Уголёк отпустил сержанта и, как животное, на четвереньках даже не пополз а, побежал к краю площадки, к обронённому дробовику.
Сержант понимал, что не поспевает за Угольком, что сейчас Уголёк подхватит дробовик, через секунду наведёт его на сержанта и одним выстрелом в упор снесёт сержанту башку. С такого расстояния Угольку даже метиться не надо, разлетающаяся дробь сама найдёт свою цель.
- Уголёк! – крикнул сержант, прицелившись на копошащуюся в песке чёрную фигуру, соображая, что все остальные варианты остановить террориста безнадёжно запаздывают. Сержант прикидывал, что просто схватить дробовик лишь полдела, надо ещё его взять за рукоять и всунуть палец в кольцо так, чтобы он лёг на спусковой крючок, на это уйдёт тоже несколько долей секунды, которые сержанту ой как драгоценны. Только бы «Грач» не подвёл, только бы не сказалось купание в реке, и не промок порох в этом магазине. Порох не промок. Сержант сделал выстрел. Вместе с грохотом местность озарила яркая вспышка. Уголёк дёрнулся, его, словно толкнуло назад, и Уголёк действительно попятился. Но нет, он только вскочил на корточки, разворачиваясь к сержанту. На мгновение сержант уловил, как из чёрного силуэта противника выделяется ровный обрис дула дробовика, по гладкой стали скользнул тусклый свет померкшего дня. Мигом вспыхнула картина с погибающим доктором, завопила память о трёх безрезультатных выстрелах, и сержант выстрелил ещё, и ещё, и ещё. Яркий оранжевый свет лупил по Угольку, по его лицу, по его выпученным глазам. Какое-то страшное выражение было у Уголька, страшное и растерянное, и так кадр за кадром, несколько раз, где при каждой новой вспышке выстрела менялась изображение, пока Уголёк не завалился на спину, чёрный обрис его ног мигнул в воздухе и пропал за камнями на краю площадки. Потом был слышен только шелест, пока всё не утихло.