- Смотрите! – крикнул парень. – Тут содержимое, не то холодильника, не то продуктового шкафа! Интересно, банки остались, а самого шкафа нет.
- Молодые люди, собирайте всё, что находите полезным, особенно еду! Нам всё тут сгодится! – скомандовал Пермский.
Понесли в багажник тушенку, паштеты, запакованный хлеб, сухари, сухие супы, сладости. Взгляд на еду дразнил желудок.
- Я кушать хочу, - пискнула девочка, увидав цветные упаковки.
- Вот, нате ка, сникерс пока пожуйте, – подсунул ей Пермский цветастый пакетик. – Пока безопасно надо делом заняться. Потом основательно поедим, в машине. А сейчас за дело, за дело... Ну что, молодые люди, как соберёте припасы, толкайте машину, я тут ещё кое-что посмотрю.
Девушка стояла на чеку, куталась в меховую оторочку, жевала. Доктор блуждал по развалинам в скрюченной позе, то и дело, что-то переворачивал моском ботинка, нагибался, подымал, разглядывал, отшвыривал, что-то уже отобрал, держал под мышкой.
- Все приборы целые, – бубнил доктор под нос, ни к кому, собственно, не обращаясь. – Их только собрать вместе и всё заработает. Вон, и аккумуляторы лежат. Ни царапинки, надо же... Повезло... Повезло ... Эх, лэптоп бы найти. У Гарика лэптоп был, там все данные, и о местности, и карта, и даже фильм маршрута. Да, лэптоп бы не помешал...
- Ну, шо, мужики, навались, - скомандовал водитель. Полез в машину, включил зажигание.
Мужики навалились, заработал двигатель, в пустую закрутились передние колёса. У этой БМВ была передняя приводная, это вдруг оказалось некстати. Две человеческие силы толкали во всю мощь, но тяжелая машина даже не сдвинулась с места. Выяснилось, что на кривом асфальте задние колёса выехали в неудобную ложбинку, а бампер, как назло, упёрся в преграду, как раз в разлом дороги, так что под машиной было проседание асфальта, а за бампером поднятие.
- Боком, боком её давай! – командовал водитель.
Толкали боком, Брюхо бэвухи заскрежетало, накренилось, одно переднее колесо достигло бетонной балки и зашипело, шоркая. Завоняло горелой резиной.
И тут девочка визгнула. Все опрометью бросились в машину. Доктор, не смотря на возраст, в три прыжка оказался у дверей, растеряв все собранные предметы. Водила осторожно, словно боясь кого-то разбудить, отключил двигатель, прислушался.
Сидели, тревожно вглядывались в джунгли. Тишина давила.
Ничего.
- Там... – неуверенно сказала барышня. – Я там что-то заметила.
Она кивнула куда-то за окно. Но там были только неподвижные джунгли.
Тревога оказалась ложной.
- Это не страшно, - утешал девочку доктор. – Показалось, это нормально. Лист качнулся, вот вы и подумали... При таком-то напряжении, что угодно привидеться может. И правильно сделали, что предупредили. Лучше пусть привидится, чем не доглядеть. Если опять что-то - кричите. Обязательно кричите, не пытайтесь сначала разобраться. В нашем положении каждая потерянная секунда может стать роковой.
Вторая тревога оправдалась. Барышня не закричала, как она сделала это первый раз, а осторожно подошла к сержанту, подёргала его за рукав и показала пальчиком:
- Смотри! – сказала она.
На одно из ближайших брёвен с обратной стороны беззвучно запрыгивала, пробегалась по стволу до самого комеля и, срывая за собой ошмётки мха, уже на эту сторону, под самые корни, спрыгивала стайка сереньких среднеразмерных существ. Растопыривая недоразвитые крылышки, подобно курам, они проворно запархивали на высокое препятствие. Один из них, вероятно вожак стайки, задержался на покатой вершине комеля, встал в дозор, по птичьи вытягивая длинную тонкую шею. Это существо походило на страуса, только размером чуть пониже и с длинным пушистым хвостом, который быстро подымался и опускался, подобно шлагбауму, когда существо вертело головой. После ночного опыта сержант, конечно, понимал, что это не птицы, что это, скорее всего, тоже ящеры, не самые крупные из их семейства, но покрыты густым снопом, не то перьев, не то свалявшейся шерсти. Существа не выглядели опасно. Они даже были забавны, делали небольшие перебежки, что-то искали под антеннами хвощей, отрывисто пищали и людьми совершенно не интересовались. Их было несколько: может пять, может восемь, но сосчитать их было невозможно. Их перебежки и остановки были так налажены, что глаз просто сбивался с чёта, серое в крапинку оперение делало их на фоне растительности буквально невидимыми.