Сержант сжал кулаки.
- Значит, пятнадцать процентов выживания ещё остаются в силе, - позлорадствовал он.
- Это всё от того, что меня никто не слушает! – прокричал профессор. – Всё от того, что мои слова ни во что не ставят! Ни во что не ставят мою компетентность! Меня почитают за полного идиота!
- Ты шо, меня обвиняешь? – зашипел в ответ водила. – Да коли б не вы, меня бы тут вообще не было! От вас ученых только одни неприемности! Всё поспешайте, поспешайте, гадостей напридумали, а потом каются, то бишь, не надо было вигадувати! А цей поханый портал шо, не вы запустили?! И накой здалася вам ця машина времени?! Шо, она вам так потребна была?! Спокою вам не давала?! А кто теперь мне машину вернёт?! Институт твой поханый?! Шо молчишь?! А ещё меня обвинять задумал!
- Обвинять?! Да, я вас обвиняю! Я вас обвиняю в том, что вы судите о вещах, в которых ни черта не разбираетесь, судите науку с вашей профанской высоты, суётесь с вашей растопыренной педантичностью всё туда же - внести свою долю дела, повлиять, изменить, порешив, что вы-то знаете лучше! А разве не такой профан взорвал бомбу в институте?! Он что, давал себе отчёта в своём поступке?! Понимал о последствиях?! Если бы все делали только то, что от них требуется, то никто бы из нас тут не оказался!
- Я, пан профессор, нияку бомбу не взрывал! Ниякых чёрных справ не задумывал! Я просто проезжал мимо! А теперь, скажи мени пожалуйста, кого мени судить в моей беде? А, пан сержант, чого молчишь? Наука от своей вины отрекается. А где ты был, когда террорист в институт заскакувал?! Не доглядела милиция?!
Девушка вдруг громко заплакала, зажав личико ладошками. Её плач оказался настолько резвым, что мгновенно привлёк на себя внимание.
Всех как водой хлестануло. Накал спал. Замолчали.
Господи, это сон, подумал сержант. Ущипнуть бы себя, да проснуться.
- Хватит кричать! Беду накличем! – гаркнул он. – Надо было мне по ящерам там сразу с волыны палить! По крайней мере, выстрелов они бы точно испугались!
- Если бы, да кабы, да во рту росли грибы… - не ко времени сострил студент.
- Рот закрой, смаркач! И без тебя тошно! – прошипел водила.
- Ладно, хватит грызться! – смягчился сержант. - Мы все теперь жертвы террора. О виновных потом подумаем. А теперь будем думать, как нам отсюда выбираться.
- Давайте выйдем из машины, уж больно неудобно теперь сидеть, - предложил профессор, остывая от бестолкового спора. – Тут, у ручья, я думаю, относительно безопасно.
Двери отворились быстро, с размахом, с хрустом под тяжестью и инерции. Сержант выпрыгнул из салона, используя открытую дверь в качестве ступеньки. Дверь прогнулась под его весом, заскрипела. Беречь машину не имело смысла, она уже всё. Профессору и девушке пришлось помочь. Спуститься с почти полутораметровой высоты для них оказалось не так уж простым делом. Теперь уже не церемонились, спрыгивали обувью прямиком в ручеёк, щедро разбрызгивая воду.
Ручеёк был мелкий, по щиколотку, и узенький, хотя русло было широкое, метра три, с песчаными заносами и нагромождением гальки. Возможно, в сезон дождей, ручей превращался в мощную водяную лавину, несущую тонны песка и ворочающую камни, а сейчас он суетливо огибал мелкие препятствия с приятным звоном. Вода была холодная и вкусная. Все первым делом стали пить прям из ручья, встав на четвереньки. Девушка омыла свою шишку.
- Приложи гладкий камень, - посоветовал ей сержант.
Как всегда, у воды налетели вездесущие комары. Назойливо и противно, как и водится у этих вампиров, зудили под ухом, маячили перед лицом. Эти комары казались чуть больше и чуть страшнее обычных. Водитель яростно лупил себя по телу, размазывая насекомых.