- Осторожно, не раздавите бабочку! - заметил студент.
Между делом впереди, между деревьями, замелькали солнечные просветы, и вместе с ними стал доходить неясный шум, словно с далёкой городской стройки.
- Ну вот, мы и вышли к реке, - сказал доктор.
А сержант ещё раз глянул за спину.
13
Их было много. Стада пресмыкающихся юрского периода под полуденный жар сползлись сюда с окрестных холмов, чтобы остудить речной водою свои раскалённые туши. Они разбились на берегу на групки по родственным связям, одни уже напились и удалялись, другие только подходили. Всё это разномастное месиво многоголосо гудело, мычало, клотокато, ёрзало огромной бесформенной массой на берегу. Чудовищными ложноножками, из этой массы что-то отделялось, неторопливо забиралось в воду, что-то выбиралось, что-то тянуло длиннющую шею, что-то шумно плюхалось. Кого тут только не было? Тут были стада тех же гигантов, что танками пёрли на площадку «А» и их сородичей с размером с двухэтажный особняк с длинным хвостом и с не менее длинной шеей, натянутой стрункой ровно по горизонтали. Сейчас, издалека, они походили на гигантские танки о двух дулах, одно стреляет во врага, другое в тыл, по своим. «Апатозавры, Диплодоки, Барозавры», - лопотал доктор на своём научном сленге, целясь в великанов указательным пальцем. «В Нью-Йорке в Американском музее естественной истории стоит замечательный скелет барозавра А в Берлине в музее естествознания стоит скелет брахиозавра, самый высокий скелет динозавра в мире!» И честно говоря, сержант не мог разобраться, чем они все друг от друга отличаются. Но доктор-то был в телячьем восторге, в не себя от счастья: «Вон видите, вон те, с массивными лапами, у которых шея, как поднятый шлагбаум - это как раз и есть Брахиозавры. А вон те, у которых странные плиты торчат из спины, с шипами на хвосте - это стегозавры. А вон и наши знакомые, видите, там, в самом далеке – это камптозавры, может быть, даже те самые!"
Были тут и всякие мелкие двуногие твари, сновали, туда-сюда, перебегали от группы к группе, что-то выискивали среди великанов.
Были тут летающие ящеры разных мастей, с хвостами и бесхвостые, большие и маленькие. Они ползали по песку, взлетали отпуганные, садились гигантам на спины.
И их недавний знакомый цератозавр тоже был тут. Он прошёл уже далеко вперёд, к воде и трусливая биомасса, широким полукругом, ворча и отфыркиваясь, расступалась перед ним. Кто-то, подымая волны, забуривался поглубже в реку.
- Если он сейчас начнёт охоту, это будет невероятнейшей удачей! - ликовал доктор. - Это грандиозно, потрясающе!
Вообще-то ничего потрясающего сержант в увиденном не видел. А видел, как полагал сержант, гораздо больше и гораздо дальше заволоченных восторгом докторских глаз, и самое главное, он видел непреодолимую преграду в лице серьёзного противника, который, похоже, осуществляя задачу захвата новой территории, широким фронтом высадил десант и теперь скрупулёзно осваивал новый плацдарм. Тут ворочались на песке тяжёлые танки, с длиннющими дулами, рокотали гигантские самоходные установки, препирались за лучшее место БМПэшки с БТРами, заползали в воду амфибии и ко всем этим бронированным бригадам со своей упористой наглостью совались лёгкие армейские уазики.
Размах долины поражал. Она начиналась прямо от леса, резко, обрывом. Этот обрыв отмечал границу сезонных разливов. Лес выедался водой, держался на самой бровке лишь переплетениями корней. Кое где лежали упавшие деревья, голые, обезшкуренные, долизанные до белизны. Обрыв не был особо крутым, был песчаным, засорен мелким сухоломом и опилками и уже успел прорасти частым хвощом. Во многих местах на склоне имелись чёткие широкие ложбинки, которые для своего удобства натоптали динозавры, спускаясь к водопою. Такие места выделялись сухими корягами молодых гинкго, раз за разом попутно объеденые мимо проходящими вегетарианцами. А дальше, к воде, ровно шёл песочный пляж, широкий, девственно чистый, без оставленных пластиковых бутылок, бумаги, пакетов с отходами, чёрными пятнами кострищ, лишь только пределы прилива обозначались бурой полосой выброшенных на берег водорослей, лысых, крючковатых коряг, лесным мусором. Отлив был в самом разгаре. Вода ушла прилично, умножив пляжу широты и обнажив всё тот же песок, ещё мокрый, плотный, ребристый от течения, словно макет миниатюрной пустыни после дождя, но уже прилично затоптанный. А дальше была река, её дельта, широкая, до следующего холма. Текла она величаво медленно, раздваиваясь на рукава, огибая многочисленные песчаные заносы, заросшие лесом островки, да всплывшие из мутной глубины размашистые отмели. Игривое солнце дробилось по волнам. А ниже по течению, влево, за множеством вертлявых рукавов, там, где перед рекою, словно отворённые ворота Геллеспонта, расступались холмы, за зыбкой туманностью, крохотным отрезочком просматривалось море.