Эх, была-не-была. Малость, замешкав, он снял ещё с ручья не обсохшую обувь, сунул в неё носки, запихал всё это в дотошный пуловер и дальше шёл необременённым, с наслаждением вдыхая в себя воздух бескрайней свободы вместе с жарой вечного лета. Сейчас растопыриться бы на песке, дать остыть вымотанным дорогой ногам, вздремнуть, ведь по часам уже полночь. После насквозь промёрзшей заслякосной зимы, с её непробивными тучами и хляблыми носами, с повелением судьбы, так внезапно обрушившееся на их головы смена климата, была очень даже приятна. При всех условиях, это было может быть единственным отрадным обстоятельством. Хорошо ещё, что коридор не открылся в ледниковый период.
- А ведь замечательная идея! – восхитился студент, глядя сержанту на босые ноги. И этому дивному поступку последовали остальные. Тут главное надо быть предельно бдительным, следить, в прямом смысле, в оба, чтобы из-за каких-то сраных шнурков не залететь к кому-нибудь на обед.
Теперь в свой пуловер сержант напихал ещё и сапожки девушки. Его пуловер распух от содержимого, сапожки торчали голенищами из горловины. Если снизу развяжется узел, то всё содержимое высыплется на песок. Узел и так был не ахти какой надёжный.
Прошли ещё метров триста по сухому, и вот под ногами зачавкал мокрый песок, прохладный, ребристый, твёрдый – неплохой массаж для стоп. У берега спугнули стайку птеродактилей, досаждавших большой речной черепахе. Летающих ящеров она ещё терпела - свои, как-никак, а вот приближающимся людям доверять не стала, быстро ретировалась в воду. Но на мелководье, поплавком торчащий панцирь, свободно выдавал её маршрут.
Гаргойлеозавр, смекнув-таки, что люди идут ему во след, недовольно мыча отошёл в сторону.
И тут сержанта, как молнией ударило:
- Профессор, а крокодилы? Здесь в реке водятся крокодилы?
- Водятся, конечно, и ещё какие...
Сержант замер, словно вбитый в землю.
- Мы не можем идти вброд. Мы не знаем, кто там может притаиться?
Однако профессор выглядел оптимистом.
- Юра, взгляните на противоположный берег. Там тоже такая же отмель, и приглядитесь, Юра, приглядитесь… видите на ней что-то вроде брёвен? — это и есть ваши крокодилы. Отсюда их спугнули зауроподы и крокодилы перебрались туда. Никому же не хочется быть раздавленным. К вечеру, они, конечно, вернуться обратно, но пока они отдыхают там. Пойдёмте, не бойтесь. Здесь должно быть мелко. Если черепаху видать, то и крокодила на мели увидели бы тоже.
Сержант смотрел на гладь воды с сомнением, но доверлся словам доктора Пермского.
Вброд до островка перешли без проблем. Девушка сначала протестовала, боялась глубины и упомянутых хозяев рек, но чистая вода просматривалась до самого дна - это её успокоило. Несмотря на то, что до отмели было метров двадцать, глубина была всего покалено. Штаны заворачивать не стали, всё равно потом на воздухе обсохнет.
Река оказалась приятно тёплой. Подмигивая чешуйками, шарахались в сторону стайки мальков; практичные пресноводные креветки, деловито, буквально, с самозабвением перебиравшие песчинки длиннющими клешнями-ножницами, отскакивали от человеческих ног только лишь в последний момент; выпустив мутное облако, встрепенулась, пропархала над дном и снова слилась с песком какая-то донная рыба.
Островок не был совсем забыт. За время отлива, тут уже побывала куча народа, засвидетельствовавшая своё присутствие цепочками следов, и крупных, и мелких, трёхпалых, совсем птичьих. Огромными вмятинами расписались гиганты. Местами, по-житейски, пропечатались на чистом песке белые кляксы, и даже целые кучи зеленоватого помёта. Самые большие, распластанные лепёшки, нужно полагать, тоже от гигантов.
- А что вы хотели? - пояснял доктор. – Только один из этих комбайнов за сутки перерабатывает тонну растительности. Вся эта тонна, разумеется, где-то вываливается.
14
Чем дальше они шли по островку, тем настойчивее царапало душу ощущение загнанности в угол. Теперь ящеры были повсюду. Едва путники с немалым трепетом миновали барозавров, а им на смену, мерно раскачивая шипастыми хвостами, с лучами широких, пятиугольных ярких пластин по всей спине, к водопою, не торопясь и молча, брели стегозавры. По сравнению с барозаврами, бывшие по родству ближе к «танкам», эти походили больше на «БМП» со слишком нарядным камуфляжем, словно они находились на вооружении у хиппи. Были тут импозантные взрослые особи, был невзрачный молодняк. Между их ног маячили шустрые, не более двух метров в длину мелкие двуногие ящеры, покрытые гладкой шёрсткой. Их доктор назвал дринкерами. Эти юркие существа группками набрасывались на кучки навоза и длинными пальчиками выцарапывали в дерме нечто, что сгодилось бы им на еду. Стегозавры на них внимания не обращали и маленьким дринкерам приходилось быть на чеку, увёртываясь от ног гигантов. А ещё они с опаской позыркивали на голодного орнитолестеса, такого же маленького ящера, но с оперением куда как пышным и ярким. Орнитолестес крутился у стегозавров под боком, страшился их, отскакивал, нервничал, шнырял туда-сюда, вымеривая момент атаковать осторожных дринкеров. Каким-то чутьём «БМПшки»-стегозавры чуяли в нём хищника и не подпускали близко, хотя для них он был таким же коротышкой, как крыса для человека.