- Хорошо, с первым пунктом я согласен, - слазал парень, - а вот каково со вторым? У нас на пути, кажется, препятствие. Или оплывём его стороной?
Сержант посмотрел на сидячего Диплодока, и у него созрела идея. Он уверенным шагом направился к ящеру.
- Вы куда, Юра! – Закричал доктор. – Он же вас убьёт!
Но сержант не слушал. Динозавр сидел не так далеко и с каждым шагом рос на глазах. Это было огромное животное. Сердце у сержанта бешено колотилось, требовало опомниться, все чувства навострились. Сержант был готов в любой миг пуститься на утёк, но ящер даже не обернулся на него. Сержант подошёл вплотную к его заду, там, где кончалась колоссальная ляжка, и начинался толстенный хвост, и встал в нерешительности. Чудовище никак не реагировало. От него воняло тиной. Вся его кожа была заляпана белыми потёками испражнений летающих ящеров. Один такой мелкий птерозавр, испуганно завопив, стал лихорадочно вскарабкиваться от сержанта повыше к основанию шеи. Этих летающих тварей там расселось целая стайка. Все они, как стайка мышей, злобно пищали и подёргивали тонкими хвостиками, с кисточкой на конце, пятились от сержанта повыше, толкались, отпихивались и старались спрятаться друг за дружку, и конечно ничего путного из этого не выходило. По спине диплодока пробежала дрожь, и весь этот вопящий рой вспорхнул в небо.
Сержант обернулся на остальных. Все четверо пленника юрского периода таращились на него в ожидании. И тогда сержант решился. Он протянул руку и прикоснулся к динозавру. Ящер был шершавым, тёплым - нагретым солнцем. Вода на его коже уже успела высохнуть. Сержант наслаждался этим странным, новым и приятным чувством – прикасаться к тому, чего, по идее, никак нельзя было бы сделать человеку. Нет, скорее всего, это чувство не новое, а древнее, забытое в глубоком детстве, когда весь мир был ещё таинственным и неисследованным. Теплотой от тела животного сержанту передалась и та любезность гигантского и, собственно, смертельно опасного животного, с которой оно позволило человеку прикасаться к себе. И сержант вспомнил, что всегда любил этих животных, любил с самого детства, любил на экранах телевизора и пластиковыми игрушками, но просто об этом наглухо забыл. Сержант погладил морщинистую кожу, уже уверенней похлопал по ней тем дружелюбным жестом, каким наездник благодарит своего коня. На этот раз ящер развернул свою длинную шею и посмотрел на человека с дальнего угла одним глазом. Сержант оторопел, но ящер отвернулся снова, так ничего и не предприняв. Теперь сержант, окончательно уверовав в свою непогрешимость, направился к хвосту, там, где он был поуже и удобней для перешагивания. Это место оказалось воде у самого берега. Диплодоку было достаточно только вильнуть хвостом, чтобы сержант получил смертельную оплеуху, какую, обычно, рисковали получить гигантские хищные ящеры, типа цератозавра, но диплодок к человеку был милостив. Сержант перебрался через барьер и махнул остальным рукой.
Ещё не доверяя случаю, они подобрали котомки, и осторожно пошли на сержантский жест. Девушка даже не шла, а была парнем волочена за руку.
У сержанта кололо под мышкой. Несмотря на ноль реакцию зверя, динозавр всё же оставался непредсказуемым и опасным, и сержанту натерпелось поскорее отбежать от него на безопасное расстояние. Но сержант держал страх в руках. Надо было стойко дождаться остальных, не внушая им паники. Он, потел всем телом, но дождался.
Когда перешагивали через хвост динозавра его кончик начал нервно подёргиваться, прямо, как у кошки, смешно плескаясь в реке. Барышня отказалась переступать. Её подняли под мышки и перетянули на другую сторону. Она кричала и брыкалась, и даже пнула несколько раз по хвосту пятками. Но всё обошлось благополучно. На прощание диплодок дугой развернул к ним шею и протяжно замычал. В его объёмной туше тут же что-то утробно заклокотало, словно бульканье воздуха в гигантском кальяне и вдруг ящер собрался, поднялся, очередной раз распугав птерозавров, и стал медленно обходить затор стороной.
- Уф, повезло-то як, - сообщил водитель.