- Ни фига себе! – завопил на этот раз и студент. – И вы нам об этом так просто говорите?
- А у нас был выбор? Но я вас успокою. Нам повезло, - спокойно продолжал профессор. - Тот вид вируса, что переносят местные комары, для нас не опасен. Для того, чтобы притереться к новому хозяину, вирусу требуется генетическое разнообразие, а людей тут было мало. Так что пока мы можем расслабиться. Но буду с вами честен. На самом деле мы тут обнаружили целый букет опаснейших возбудителей болезней, которые в ходу и в нашем с вами времени, и как бы вы думали, у кого мы их нашли? У наших же предков! Есть такая эволюционная гипотеза названная «Гипотезой Чёрной Королевы», взятая из произведения «Алиса в Зазеркалье». Я уже и не упомню, кем было придумано название. Заключается гипотеза в, так называемой, «гонке вооружений» между иммунитетом хозяина и болезнетворными организмами. Чем сильнее иммунитет хозяина, тем жёстче естественный отбор у микробов, но, в итоге, «гонка вооружений» приходит к стартовому варианту. Нашими исследованиями мы здесь доказали это гипотезу. Млекопитающие от самого своего происхождения в течении сотен миллионов лет страдали одними и теми же болезнями. Так что от наших с вами предков в этом мире нам желательно держаться подальше.
- У нас тут есть предки? – удивился водитель.
- Разумеется есть! Они были во все времена. Но вы не ожидайте увидеть в Юрском периоде обезьяно-человеков. Нет, наши предки скромняги, они маленькие и не заметные, и похожи на землероек. Возможно, мы их ещё увидим. Они, в основном, ночные существа, и держатся от динозавров подальше…
Между делом прилив набирал силу. Их коса становилась уже, начала прерываться. Солнце напекало голову, во рту пересохло, гланды на чутьё, что та пенза, словно на них насел песок и натирал их до боли. Хотелось пить. Сержант нагнулся над водой, глянул. Просматривается до самого дна, вроде чисто, но, если приглядеться, становилось заметно, что в речке водились мелкие рачки, как их там… (сержант припомнил засевшие со школьных времён смешные названия) дафнии и циклопы. Выглядит не очень. Сержант пожалел, что не опорожнил оставленную в машину бутылку бренди - набрали бы в неё воды ещё с ручья и теперь беды не знали б. Но жажда… она ж, сука, не терпит. Сержант попытался разогнать рачков ладонями – бесполезный труд, однако, убеждая себя, что речные циклопы не самое страшное, что водится в реке, он приложился губами к воде. Когда-то он отлавливал краснопузых дафний мелкозернистым сачком, чтобы потом кормить аквариумных рыбок, а теперь невольно питался ими сам. Вода на мелководье была тёплая и немного солоновата. Сержант пил большими глотками в полной уверенности, что полезного в этом мало и к вечеру его обязательно пропаносит.
- Что, вот так вот, как коровы? – брезгливо вякнул парень.
Да, вот так вот, как коровы стали пить все, выбирая места поглубже и подальше друг от друга, но вода всё равно везде была одинаково живая и одинаково тёплая.
- Не хочу вас пугать, но в этих водах амёба такая водится. Если вы её выпьете, то ещё ничего страшного, но если она попадёт вам в носовую полость, то оттуда она сумеет пробраться в мозг, а там…
- Достаточно, профессор – оборвал его сержант. – Ваши рассказы хуже фильма ужасов, ей богу.
- Не беспокойтесь, Юра, первичный амёбный менингоэнцефалит - крайне редкое заболевание. Думаю, нас пронесёт. Там, на площадке «Б», из скалы ключ бьёт, и воду можно кипятить, - доложил доктор. – Так что ребята потерпите. Через час- полтора мы будем уже на месте.
Чтобы потом не добираться до берега вплавь, порешили перейти вброд сейчас, пока прилив ещё в работе, и двинуть дальше до лабиринта вдоль берега. Благо живность на пляже убывала, большинство стад динозавров наполнила свои баки жидким топливом и уже расходились по пастбищам в лес.
Пока перебирались к берегу, заметили, река набрала выше пояса. Чувствовалось давление течения, которое, на этот раз, шло от моря.
И как полагается в таких случаях, по закону везучести, едва они выбрались из реки и, ещё не успевши обсохнуть, продолжили путь, словно намеренно, оказались свидетелями одной сцены, которую ну никак не желали в такой неурочный момент. Произошло бы это пятью минутами раньше, то только бы полюбовались театром юрского периода и насладились бы игрой актёров. Но вот так, когда уже преодолён водяной барьер, тут уже и сами рисковали быть втянутыми в новый спектакль испытаний. А на сцене главную роль играли два крупных хищных ящера, типа того, которого они встретили в джунглях, только эти были стройные, тонконогие, длинношейные, само воплощение грации. Элафрозавры, как окрестил их доктор, выскочили из леса юрко спрыгнули с откоса и нацелились на камптозавров. Но те, верно сообразив, что сами легкоатлеты среди местных вегетарианцев, предпочли быстро ретироваться поближе к крупным диплодокам, у которых искали защиты. Зато на опустевшей арене цветными бунгало утвердились ощетинившиеся стегозавры. Эти были на порядок выше агрессора, и удирать не собирались. Напротив, смело готовились принять бой, загудели, высоко подняли шипастые хвосты, широко замахали ими и всё норовились повернуться к хищникам задом, что оказалось не таким простым делом. Проворные хищники охотно отказались от бремени преследования заметно, однако, уступающей им по скорости камптозавров, потому как побаивались близости диплодоков и, словно мотивируя принципом, то бишь, ну сами напросились, увлеклись новым вызовом. Они начали хитроумно кружить вокруг стегозавров, то подскакивая вплотную, щёлкая челюстями в миллиметрах от жертвы, то отскакивая мощным прыжком в сторону, наводя смятение и панику в плотных рядах тяжеловооруженных вегетарианцев. Чтобы удержать противника на прицеле, стегозавр поворачивался вслед за ним по оси, но тут же терялся, как только в забрале его видимости показывался хищник номер два, круживший в противоположном направлении, не упуская моменты страшить ложными выпадами. Быстрыми и хитросплетёнными манёврами, хищникам таки удалось нарушить боевой строй стегозавров. Те сбились в небольшие, но тесные кучки, били хвостами о хвосты, звонко бренча оттопыренными в сторону шипами, толкались и мешали друг другу выполнять защитные блоки. В беспорядке, в котором каждая особь, придерживаясь единственным правилом – спасай себя сам, плохо защищённый молодняк, пытавшийся тесно прижаться к взрослым соплеменникам, предательски отталкивался в сторону и даже получал случайные затрещины от мощных рывков ворочающихся родителей.