Потом, возвращаясь домой, голодные и усталые и всё же ещё находили у себя силы для жаркого бахвальства друг перед другом, возводили в степени абсолютное счастье, которое в подростковом понимании заключалось истинно только в испытании мальчишеской храбрости, остроте ощущений и величием глупых, но так необходимых для познания жизни побед. Прознали б родители про такие победы – голову оторвали. Приходилось отвираться. А приложение тайны во всё это мероприятие только пуще усиливало осознание опасности подобных игр.
Тогда, ещё пацанёнок Юра, после утомительного маршрута на ГРЭС, всякий раз смотрел с пяти метров высоты в кипящую прорву канала, у которого не было дна и ему было страшно, смертельно страшно. Тёплая масса воды, как живое существо рычало, переворачивалось, перекручивалось само в себе, плевалось и подпрыгивало, словно пытаясь ухватить за, свисающие с бетонного уступа, ноги. Но маленькой сержант прыгал, чтобы не опозориться перед пацанами. Ведь не прыгнешь – трус.
А потом клялся, что всё получилось круто.
Вот и сейчас, сержант смотрел на воронкообразные завихрения в реке, а сам думал, что лезть туда на самом деле совсем уж не круто.
Сержант отодрал от нижней кромки валуна налипший ворс сухих растений и бросил его в воду. Ворс закачался на волнах, закружил на месте, никуда его не затянуло. Если слезть в воду, то, на дохлый конец, можно вылезти и обратно на берег выше по течению, где и валуны поменьше и стыки между ними будут способствовать хорошему причалу.
Сержант поколебался, но всё же решил проверить на собственном примере. Подумал, не раздеться ли ему? За день его штаны уже по нескольку раз мокли и высыхали. Но не разделся, постеснялся девушки. Он только сунул свой «Грач» в пуловер, строго пригрозив остальным, чтобы, пока он жив - не трогать.
- Ладно, я сейчас, - буркнул сержант и, припоминая мудрую пословицу «Не зная броду, не лез в воду!», съехал-таки с валуна в реку.
Его босые ноги сразу же упёрлись в песок. Доктор не соврал, при отливе тут действительно должно было быть сухо. Глубина была сержанту немногим ниже пояса. Слабое течение всё-таки чувствовалось – течение речных турбуленций.
- Ну что, давайте за мной, - велел он.
- Я не полезу, я боюсь! - запротестовала девушка.
- А вдруг там, в воде тоже обитает что-то огромное? – напомнил парень.
- Да, например гигантский лиоплевродон и другие плиозавры, а также длинношейные плезиозавры. Они, правда, обитают в море, но могут заплывать и в реки. Не забывайте и о крокодилах! - наполнил доктор.
- И это вы говорите мне сейчас, когда я уже стою в воде?
- Мне только сейчас пришла в голову такая мысль.
- Чёрт, и что же мне делать?
- Выбирайтесь скорее!
Сержант подумал.
- Далеко отсюда до второго входа?
- Не знаю, - честно признался доктор. – Я не помню, просто знаю, что второй вход есть.
- Ладно, я сейчас, - отрапортовал сержант и оторвался от валуна.
Доктор ещё робко запротестовал: «Не надо!», но протестовал он нерешительно, конечно, из доброго побуждения, но скорее надеялся, что сержант его всё-таки не послушается.
Сержант не послушался. Он пошёл вдоль скалы. Глубже не становилось, напор воды тоже не ощущался. Однако на середине реки быстрое течение стало заметно глазу, прилив был в самом ходу. Там река сходила с ума. Она давила своим весом на солёные воды океана, но куда уж ей. Океан был сильнее, он пёр в речное русло без всякой запинки и с таким напором, словно план повернуть реку вспять, было делом его жизни. Зрелище было жуткое. Река, естественно, боролась с неестественным для неё напором морских масс, но силы были неравными. Пока. Ещё немного и вода попрёт назад в море, и давить она будет ещё внушительнее. По противоположную сторону напора, казалось бы, совсем рядом громоздился ещё один остров, с крутыми высокими берегами и глухо заросшей макушкой – один из многих островов, что создала река, прорезая себе путь через гору. Не смотря на близость другого берега, переплыть в этом месте горловину реки было бы откровенным самоубийством: или напором унесёт, или слопает какая-нибудь морская тварь. Слава богу, что этого не требовалось, но сержант постоянно оглядывался на движение течения, боялся увидеть там плавник или хребет морского змея. Крепко засело чувство, что его сейчас кто-то сцапнет за ногу. Ноги всё ещё шли по песчаному дну. Удивительно, что за весь путь под них не попалась, ни галька, никакой-либо камень. Наконец стена стала изгибаться, и сержант дошёл до поворота. Тут глубина резко затянула его по грудь, он почувствовал сильное давление воды, прущее, как из пробитого водопровода. Чтоб не быть сбитым с ног, пришлось цепляться за скалу и пробиваться вперёд сквозь потоки воды с нажимом. Перед тем, как скрыться за поворотом, сержант взглянул на своих товарищей. Они сидели и наблюдали за ним выжидающе. Сейчас он зайдёт за грань видимости и если с ним что-то случится, то об этом они уже не узнают. Сержант махнул им рукой. Кто-то, кажется, это была барышня, махнула в ответ. Когда напор воды стал наиболее ощутимым сержант обогнул угол и наконец взглянул дальше, вниз по реке. Берег, как и противоположный остров, или несколько прикрывающих друг друга островков также изгибались, но между ними уже ярко-голубым отрезком раскинулась уводящая к горизонту гладь воды. Это было море. До моря было не далеко. Сержант прикинул, что при нормальных условиях сумел бы добраться до туда и вплавь, что делать совершенно не рекомендуется, так как, во-первых – плыть пришлось против течения, а во-вторых – с недоброй стороны может проявить себя местная подводная фауна.