Сержант сделал шаг и сошёл с ледяного асфальта на землю между первых папоротников.
- Я бы не советовал вам туда идти! – им в спину загадочно прокричал старик. – Давайте лучше укроемся в машине, пока нас не обнаружили.
- А в чём дело? – откликнулся водитель.
- Я вам всё объясню в машине! - настаивал старик. – Пойдёмте, снаружи небезопасно!
- Подозрительный какой-то старик, - пробубнил парень.
- Кажется, он что-то знает, - добавил водитель.
Сержант сплюнул в папоротник, повернул к машине и просипел:
- Ну, так пойдёмте, узнаем тоже.
3
Сержант поймал себя на том, что кусает нижнюю губу. Он всегда, размышляя над какой-то проблемой, а точнее, над такой проблемой, решение которой было чревато неудобствами и рушением прежних планов, непроизвольно начинал легонько покусывать губу. Ещё лет пять назад он заметил за собой эту привычку и решил, что прижилась она у него после свадьбы, то есть после того, когда обезбашенная любовь сдала эстафету делам бытовым и не разрешаемых задач в жизни заметно прибавилось...
Они сидели в автомобиле – на этом настоял старик. Он окончательно всех перепугал и, в итоге, заставил-таки забраться в чужую машину. Возможно, водителю это не понравилось. Брюхо автомобиля было расцарапано бетоном и можно было полагать, что, ёрзая, пассажиры лишь больше расцарапают её. Но водитель не подал виду, буркнул, «Нихай, садитесь» и сам полез за руль. Сержант сел рядом, остальные - на задних сиденьях. Автомобиль возлежал на бетонном блоке, аккурат за передними колёсами, там, где обычно подстраивают домкрат, так что нос ощутимо задрало к верху и теперь все сидели, как на взлёте, с великолепной панорамой на кусочек ночного неба и красивую пузатую луну, наверно, самую красивую, когда-либо сержантом наблюдаемую.
Чтобы быть честным, следует отметить, что сержант никогда, собственно, не заглядывался на луну, не находил, ни причины, ни интереса, и тем самым было странно, почему она привлекла на себя внимание, в такой, казалось бы, неурочный момент, но она была очень большой и очень красивой. Сержант даже не знал, что на её поверхности, точнее, с краю по окружности, где яркий лунный день переходил в сумерки, можно было разглядеть кратеры от крупных метеоритов. Луна не настоящая. Это проекция. Не может быть настоящая луна такой огромной и слишком привлекательной, ну прям как для ночных прогулок, для романтики, для влюблённых парочек. На такую луну сержант обратил бы внимание и раньше. На неё просто нельзя не обратить внимание…
- Я где-то потерял свои очки, - доложил старик.
- Батько, ты об этом хотел нам рассказать? – просипел водитель.
- А? Нет. Мои очки ко всему этому причастны лишь опосредованно.
- Ну, так в чём же дело? – снова спросил хозяин машины.
На старика глядели с неким вызовом, с прищуром подозрительности и осуждения, словно этот, уже не молодой человек, умный и с монашеской плешкой на макушке, собирался по-детски отчитываться за уже подтверждённую им некую вину во всём ныне происшедшем. Хотя единственное подозрение, справедливости ради, числилось только в его предосторожности, может обоснованной предосторожности, может и нет - люди в катастрофах могут и паниковать, особенно если это старые люди, шкурно переживающие за свою безопасность. Старческий страх. Конечно, старикам и почёт, и уважение (хотя бы на словах), и они всегда знают больше остальных, потому что никогда не пропускают новостей, вследствие чего обладают большим опытом и большим рвением почесать языки на любые темы. Одна беда, что в наш стремительно прогрессирующий век старики упрямо и умышленно, можно сказать, невежественно прибывают в своём хроническом консерватизме и не поспевают за историческим преобразованием общества, а потому отнесены к категории сварливых брюзгливых и всем своими советами мешающих граждан социума. Так что обладатель знаниями о некой таинственной опасности попросту раздражал напущением страха и тем, что напрасно отвлекает от более важных занятий, например поиском выхода из положения. Однако выслушать его следовало бы, хотя бы из уважения к лысине. Так или иначе, улики собирать надо.