Обычно такое бывает по бытовухе, к примеру, если кто-то спустит собаку, или кто-то, надравшись водки, начнёт палить из охотничьего ружья. При такой бытовухе, обычный вызов: драка по пьяни, погиб Мишка со странной фамилией Паскаль. Вызов сделали обеспокоенные соседи. Поздно вечером пьяный мужик бил жену. Спектакль давали на первом этаже. Ярко горел свет. Наряд полиции пытался распустить сбежавшихся зевак, а на сцене обезумевший мужик в одних трусах и пьяном угаре сотрясал дом жуткими воплями, угрожал зарубить жену топором. Женщина верещала, металась среди мебели двух крохотных комнат. Когда полиция забарабанила в дверь, мужик струсил и просто швырнул топор в окно, наугад швырнул, пытался скрыть улики… но угодил топором прямиком в Мишкин лоб. Мишка как раз таращился в окно и скабрезно потешался над семейной драмой… так, с улыбкой и упал - вот такая случайная и нелепая смерть. Если на войне есть такое выражение, как «шальная пуля», то тут вполне подошло бы – «шальной топор». Не сказать, чтобы Мишка был дружбаном, но они были ровесниками и, в конце концов, вместе учились на юридическом. Такое случилось лишь один раз на памяти сержанта, но хватило, чтобы нажить суеверие. При случае, напоминал чёрным юмором: «не смейся над чужим горем, не-то получишь по лбу шальным топором!» А ведь на месте Мишки мог стоять и он. И ещё этого случая хватило жене, чтобы до чёрной злобы возненавидеть его профессию.
А вчера утром этот жребий выпал сержанту.
Нет, сержант любил свою жену, но чувствовал за собой груз недоговорённости, какой-то умалчиваемости и отворота взглядов. Дискомфорт был в семье. Может потому, что они за шесть лет совместной жизни так до сих пор не завели детей?
Может оно и к лучшему, что он для неё пропал. Она молода и красива, найти нового мужика ей не доставит много труда.
А что сержанту? А пока у него есть этот мир, полный опасности, но приятный на ощупь. И обязанности есть те же, что были в мире другом – нужно оберегать мирных граждан. Их не много, всего четверо, но они есть, сержант, с его опытом и оружием для них был очень даже кстати…
Меж тем, они вышли к развилке. Нет, это конечно не такая развилка, какая бывает в лесу. Перед ними раскрылась широкая площадь, как и полагается – центральная композиция лабиринта, с беспорядочным нагромождением камней, и особенно много этих камней, даже не просто камней, а целых растресканных глыб, возвышались на её середине, такая миниатюрная гора, подобие маленького вулкана, даже растопыренный папоротник на его вершине инсценировал крохотное зелёное извержение - это всё, что осталось от островка, такого же, как и все рядом стоящие, но уже почти полностью смытый сезонными паводками.
Тут было душно. За день, солнце натопило песчаник жарко. Над лишёнными растительности камнями мерцал раскалённый воздух, вдалеке на песке поблескивали разливы воды. Лишь местами из щелей торчал чахлый папоротник. Ему приходилось туго, вода на песке была обычным и всем знакомым атмосферным видением – миражом. Тут было сухо, как в самой забитой пустыне. Тишина, как говориться, звенела. От этой площади в стороны шли ответвления. Их было пять, но, чтобы видеть эти выходы понадобилось обходить вулканчик вокруг