- Что делать доктор? - прошептал сержант.
- Стреляйте в него, Юра! – быстро ответил доктор и сделал шаг назад.
Остальные тоже попятились.
Однако Заурофаганакс был не из тех ящеров, кто долго думает. То ли человеческий шёпот и впрямь возбуждал у него охочий интерес, то ли уши его были способны разобрать докторский ответ, но ведомый благоразумным правилом: всё, что меньше ростом – добыча, непревзойдённый владыка юрского периода перешёл на бег. Он не рычал, извергая слюну, он просто тихо бежал, невесомо, как страус, балансируя в такт могучим хвостом.
На этот раз «Грач» выскочил из кобуры без запинки. Метить не составило труда – ящер был огромен и уже совсем близок. Ужасающе близок. Десять, метров, девять метров, восемь... Без раздумий, по привычке сержант сделал три выстрела.
Заурофаганакс дёрнулся, как ошпаренный, но он не трусливый элафрозавр... Он - КОРОЛЬ.
Может от того, что добыча была совсем близко, считай перед самым носом, но неожиданно для сержанта, ящер не остановился, он вообще не заколебался. Он только изменил цель, правильно рассудив, что сержант опасней. Возможно, для заурофаганакса было бы вернее вначале устранить потенциальную опасность в лице сержанта, но он довольствовался своими расчётами. С твёрдым ударом ветра, который, как обычно следует за проскакивающим мимо грузовиком, в двух метрах от сержанта проскочил ящер, и с такой быстротой, что сержант даже не поспел проследить за ним дулом пистолета, сержанта лишь только откинуло к скале и он ударился затылком о камень. И когда сержант развернулся к ящеру, то уже было совсем поздно.
Картинка не остановилась, не замедлилась - она впечаталась в сознание, как короткий ролик, в котором не было времени, но были отдельные, последовательные кадры со всеми ужасающими подробностями. Его спутники удирали; девушка споткнулась и упала, её никто не поднимал, ни делал, ни попыток поднять, ни даже обернуться к ней, они бежали без оглядки, в полной власти инстинкта самосохранения. Сержант ещё заметил, как девушка, надрываясь истошным визгом, отползает к скале, пытается вдавиться в неё, слитъся с ней, как ящер совершенно бесшумно пролетает мимо, как его трёхпалая лапа царапает песок в двадцати сантиметрах от её ног. Но девушка не его цель, он только лишь сурово зыркнул на неё. Он не выбрал долговязого парня, он не выбрал водителя, он выбрал запаздывающего доктора. Воистину, чутьё санитара, вычёсывающее из стада старых и больных, сработало чётко. Доктор даже крикнуть не успел. Голова чудовища нависло над доком, на мгновение разинуло пасть, бросок… оно схватило старика от шеи к груди и, не напрягаясь, словно доктор был просто тюком тряпья, размахнувшись, три раза шмякнуло его об землю. На этом кадры завершались.
Водитель и парень продолжали удирать, как два трусливых камптозавра, девушка перестала орать и загнанным в угол котёнком таращилась на чудовище возвышавшееся в пяти метрах от её огромных глаз, а ящер, торжествующе поставив лапу на мёртвую жертву, с храпящим дыханием повернулся к сержанту, царственно демонстрируя победу и своё величие. Он словно всем распирающим его довольством кидал сержанту издевку: «Ну что, сержант, чья взяла?»
Сержант провалился в полную апатию, не злился, не боялся, как-то стал совсем без эмоций. Что злиться на ящера, он всего лишь зверь. Сержант просто прицелился, хотя уже и поздно, и уже даже без разницы, но так надо, главное не стрелять в голову, только зубы вышибешь, а стрелять надо куда-нибудь в тело, в грудь. Прицел играл на ящере: красавец, солнце искрится на чешуе, изящная длинная шея, кровавые наросты на голове, словно царская корона, властный взгляд... Сержант стрелял... Бах-бах-бах - пока затвор не застыл в крайнем заднем положении. Патроны закончились, все оставшиеся одиннадцать.