Море не было безмолвно. Опасения сбылись, там действительно обитали морские змеи. Из воды то показывались, длинные шеи, то исчезали. Они были далеко, и разглядеть их подробнее не было возможным. Над этими длинношейными тварями кружили десятки галдящих птерозавров, довольно-таки крупных, которые до селя не встречались. Время от времени длинные шеи, как по команде ныряли, а птерозавры стайками падали за ними в воду и снова подымались. Судя по всему, птерозавры морских змей не очень боялись, а напротив имели от них какую-то выгоду.
Стояли, смотрели на морскую идиллию. Водитель с бордовым носом, парень ощупывал распухшую губу. Всем сегодня досталось, – подумал сержант, - только меня пронесло, самого такого, кому риск профессия. Судьба действительно склонна к иронии.
К воде, к которой все так мысленно рвались, теперь никто подойти не решался.
- Что это там, с длинными шеями? – спросил водитель.
- Понятия не имею, - ответил парень. – Док их клак-то называл…
- Плезиозавры! – вспомнил сержант.
Сержант вздохнул, вспоминая старика. Он не мог разобрать, то ли за сутки к доку приросла такая привязанность, толи сожалеет, что лишился самого опытного, самого нужного в их маленькой группе человека. Да и следует ли ещё разбираться, когда вину за его гибель сержант уже полностью возложил на свои плечи. Вначале был шок, но по дороге через лабиринт он всё обдумал, всё взвесил и всё решил. Он их вёл, он должен был их вести, он должен был следить за порядком, за дисциплиной в группе, он должен был быть начеку ежесекундно, и уж тем более непростительно недооценивать незнакомого противника.
Доктор винил себя за трусость, за то, что открыл портал. Как смешно себя за такое винить, как не понимал он, что это лишь незначительная вина, смешная вина, не достойная упоминания, она лишь только следствие гораздо большей ошибки, которую допустила группа захвата и он, сержант, включительно. Когда как не выслеживать, а вовремя обезвредить следовало преступника ещё в его же логове. И ничего бы этого не случилось, не погиб человек и не было этих гаданий – есть ли ещё будущее вообще? Да и что с того, это будущее, когда как четыре оставшиеся жизни уже под угрозой. Ладно, сержант выбрал себе такую работу – играть со смертью, ладно, водитель – его жизнь однобока и, кроме как самому себе, больше никому не нужная, ладно парень – всё равно никем не любим и родителями основательно заброшен, но девушка, ещё совсем дитя, по ней сейчас с сума сходят отец и мать, обзванивают всех друзей, может уже обратились в органы и сидят с заплаканными глазами, поглаживая самое дорогое для них личико на фотокарточках из семейного альбома. А органы, наверно, уже пробили её контакты, наверно, вышли на педофила, взяли его в оборот, добиваются дознания: «Где спрятал тело?» И родителям уже доложили, а они, родители, уже для себя всё уяснили, всё! И потеряли надежду, потеряли самое ценное, что у них было, потеряли смысл жизни.
Страдания этой девочки, которая едва не погибла и видела наглядную смерть, теперь ещё больнее разъедают отягощённую сержантскую душу. Сержант даже предпочёл бы застрелиться, как подобает настоящему офицеру, и, если совесть не отпустит его, он даже сделает это, но не сейчас, а лишь в том случае, когда провалит свой долг и останется совершенно один…
- Куда теперь? Что там доктор говорил? – спросил водитель.
- Кажется, надо дать влево, до скал, справа всё равно река, - предложил парень. – Смотрите, там действительно пляж заканчивается у скал. Наверное, туда.
Сержант согласился.
Все повернули к скалам.
Песок противился шагу, расползался, на нём всюду были рассыпаны ракушки. Тут их никто не собирал на память. Кроме привычных ракушек, тут лежали и причудливые ребристые раковины, как у улиток закрученные спиралью. Они были разного размера, самые крупные величиной с тарелку и более, и светились невероятным перламутровым блеском. Сержант дал себе зарок, что когда он будет возвращаться, то обязательно прихватит несколько таких раковин и подарит их жене.
День катился к закату. Волны тихо ласкали берег, нагоняли с моря лёгкий ветерок.
- А я бы не рискнул тут купаться, - сказал водитель. – Смотрите.