1989, октябрь, Тюмень
Ах, какой сегодня день такой задумчивый!
***
Ах, какой сегодня день такой задумчивый!
Ах, какой он тусклый, матовый, мерцающий!
Ах, какой такой весь заторможенный и сумеречный,
Весь такой короче просто — настоящий.
Весь такой короче он — серейший.
Лед сухой, и снег утоптанный, и небо
Пасмурное, хмурое такое, и шершавое, и сразу речи
Длинные вести скорей неторопливые охота, чтобы
Ах, следить какую-нибудь этакую, например, науку,
Ах, вести беседы о любезности, к примеру, —
Так пойдем же, друг, пойдем скорей вперёд по переулку!
Там отличнейший один, я знаю, есть магазиньеро!
1989 11
Задушевнейшие дни настали!
***
Задушевнейшие дни настали!
Серые они, конечно, да, но и притом — лиловые!
Сумерки меня со страшной силой обуяли,
Всякая задумчивость приходит в голову,
Всякое лирическое (эх!) стихосложение,
И желание с девчонками познакомляться,
Наблюдая, как сверкающие всяческие отражения
По асфальту мокрому струятся (змеятся?),
Провоцируя различные соображения;
и проч. — 1989, ноябрь, Тюмень.
В самом, стало быть, конце восьмидесятых
***
В самом, стало быть, конце восьмидесятых,
В их последние безумные недели,
Меланхолией безжалостной объятый,
Гибну я, точно шакал последний!
Что-то выдохся, йез. Что-то нету ни мочи, ни сил
Ни водяры хлестать, ни прекрасных стихов сочинять, —
Утешай меня, ласточка! В гости меня пригласи!
И, конечно, оставь ночевать.
Пригласи меня в гости, эх, в кресла меня усади,
Улыбайся загадочно мне,
Напои меня кофьем, беседу скорей заводи
О таланте моём и уме, —
Делай это, подруга! Плохого ни капли в том нет!
Ты подумай сама:
Это ж не просто так! Это чтоб же родной же стране
Сохранить же чудесный талант!
Тюмень, декабрь 1989
«Я пришла к поэту в гости» — да, всё так
***
«Я пришла к поэту в гости» — да, всё так.
Ужасом поэт объят, недоумением, восторгом,
Мечется туда-сюда, как обосравшися, дурак,
Мысли мечутся в его мозгу, и мысли те, которым
Лучше самотеле(ле!)патически неконтролируемо
Бы не позволять транслироваться; впрочем —
Может, именно что позволять: мол, что поделаешь, уж вот такой немиров я,
Они сами, я тут не при чём! Короче, в общем,
Вся такая в тесном платье — точно хлыст!
В гладком, скользком, тёмно-голубом.
А кто ежели через сравненье это вычислит, что автор — мазохист,
Он, скорей всего, не прав, а дело в том,
Что гораздо ж увлекательней и правильней те, которые,
Внутреннюю ярость на лице их аж написана, —
Потому что фиг ли в тех из них, которы добрые, —
Добрые — они к любому добрые; нет, те которые ко всем — волчицами,
Те вдохновляют куда боле, когда вдруг наоборот, тебе.
Вот я чего, короче, дорогая, сообщить спешу тебе.
……….
…………….
…………………
……………………
1989 12
1990е
1990е
Люблю сношаться я порою!
***
Люблю сношаться я порою!
Признаться в этом нет стыд!
Естественное и простое
Ведь это дело, господа.
Ханжи, конечно, возмутятся,
«Да как посмел!» — начнут вонять,
Но хватит правды нам стесняться!
Важней всего нам правды знать!
Ханжи, ну, то есть, сталинисты,
Начнут сопеть, потеть, пердеть,
Все скользкие, как точно глИсты, —
Но люди! Нужно в корень зреть!
Дурили нас ведь эти падлы! —
«Ебаться, мол, нехорошо».
Но мы теперь узнали Правду:
Ебаться — очень хорошо!
Ведь речь же не о проститутках —
Конечно, нам их чужд разврат,
И тут уж нянчиться не нужно,
Одно лекарство здесь — тюрьма!
(Вариант: Пинай с разбегу их под зад!)
Но ежели девчонка парню
Отдастся честно, по любви, —
Плохого нету в том ни капли!
Один здоровый эротизм!
И люба коль тебе девчонка,,
И ей притом по нраву ты, —
Иди совокупляйся гордо!