Но проклятой декадне
Это поперёк горла:
Всё желали, блять, оне
Попохабней чтоб разврат.
Всё бы, сукам, им стихий,
Всё бы им бы, падлам, ницш,
В жопу всё б им поебстись,
Чтоб ищё поганей нигилизм.
Всё б им, гадам, Дионис,
Всё бы логос да эйдОс, —
Вот и, суки, доеблись
До известно до чего-с.
1990, июнь, Надым.
О ты прекрасная! (ужасная!), похожая на Сандру
***
О ты прекрасная! (ужасная!), похожая на Сандру,
На заграничную певицу, виденную мною
Опять сегодня в телевизоре! О ты, коварно,
Жесткосердечно! поразившая меня собою,
Непритязательному вкусу твоему
Хочу сознательно я потрафлять!
Да, впрочем, разве только твоему? и своему!
Хочу, короче, я тебе такое восклицать
При обращении: о ты, наичернейшая из роз!
Шикарными словами щеголять желаю я «астарта», «травиатта»;
Наипротяжнейшей из сладострастных — да! всерьёз!
Провозглашать тебя хочу скорей опять обратно;
Посколь таким я очень нравлющимся есть себе:
Такое вот провозглашающим когда — тебе!
Посколь и ты, и я, и мы обоя — йе! —
Такими именно вот и являемся же, в общем:
Людьми, которые всей этой ерунде
С восторгом предающиеся, находя её хорошей!
И я хочу скорей обоя их обоих нас,
Обоя их, то есть, — и ум, и глаз,
Хотя и слух, и силы прочих чувств
Ошеломлять скорее силою искусств,
Производящихся вот щас, хотя и мной,
На самом деле же — совсем само собой,
Ошеломлён поскольку весь я страшной силы всей тобой.
2. Да. Это всё есть так. Да только где
Всё это нынче? Это — где? Где-где.
Известно, где: хрен знает где, вот где!
Хрен знает где, в ужасной киргуде,
На самом дне её, под страшной толстой толщей
Неодолимого пространственно (эх) временного
Континуума, вот где. Ох, возропщешь!
Возропшешь, да. Но развернуть континуум тот так, чтоб снова
Всё запустить, то — хэ. Ведь он анизатропен,
Континуум указанный, и беспощаден он к антропам,
Являясь тупо весь непрошибаем, как Андропов,
Ну, разве что попробовать в стихах
Перевернуть его. Что я вот тут и делаю. Пытаюсь. Трах! Тарах.
— Надым, июнь 1990
Гляжу, гляжу — вот это, братцы, да!
***
Гляжу, гляжу — вот это, братцы, да!
А то, гляжу, чего-то непонятное.
А присмотрелся: вот так да так да!
Расставились так ноги, задралось так платье, —
Вот это что; тотчас же камера туда
Тотчас же камера тотчас же нырк, зараза,
Скорее зырк туда своим слюнявым глазом —
Такое вот начало фильма, господа!
Сюжет такой примерно: ну, короче, лето.
Пустынный городок, простая жизнь, такая
Которая, короче, — как бы это? —
А вот: которая журча себе, неспешно протекает
Как получается (и как положено!); и там одна имеется такая —
Такая вся задумчивая ходит,
Такая в красном платье, снизу — развевающимся, сверху — тесном,
Так в гости к людям просто так она заходит,
Не для чего-то, просто так, находит интерес в том;
Зайдёт так в гости, сядет скромно, вся молчит, лишь непонятно улыбается, —
Такая вся прохладная, тенистая,
Но тут вдруг обнаруживается, что подол неловко так вот как-то задирается,
И там — так именно, как выше всё описано!
И начинается такое в голове теперь, что ну держись, о! а!
…
Такой, короче, кинофильм, друзья. Про лето!
Про лето, про его различные явления.
Про его медленные радости, такое вот кино. Про коии и это
Не премину заметить, также и стихотворение.
1990.06
Я скажу, друзья, вам прямо
***
Я скажу, друзья, вам прямо,
И отнюдь не без причин:
Заебал блять этот сраный
Весь блять концептуализм!
То есть — нет: оно, конечно,
Вроде даже хорошо, —
Эта всякая скворечня,
Всякой блять хуйни мешок;
То есть, — да: оно забавно,
Поражает даж порой
Всей своей однообразной
Безобразной хуергой,
Но от вас, друзья, не скрою,
И скажу без хуеты:
Все же хочется порою
И невъебенной красоты!
Надым, 19 июля 1990
Я лето полюбил
***
Я лето полюбил.