Ой же бошечка же ой-ёй-ёй!
Потому что водяра ж вчера в ней была!
Наполнял же её алкоголь!
А водяру бухать я ж ох сильно люблю,
Это дело люблю же я как!
Но с утра — ох какое с утра айлюлю!
Ведь болит моя бошечка как!
Просто ох ты еббит мой кутак!
Москва, 1990, декабрь.
Хрен и знает друзья что сказать
***
Хрен и знает друзья что сказать.
Хрен его знает, друзья.
Такое какое-то как-то билять,
Что и не сказать ни хуя.
Такое какое-то как-то всё так,
Что хуй что и скажешь чего.
Такое какое-то ёб мой кутак! —
А более ничего.
Являюсь, казалось бы, я же поэт, —
Весь мЫшленьем должен вскипать! —
Но вот ведь, оказывается, нет!
Ни крошечки, так твою мать.
Оказывается, друзья,
Дружочечки же вы мои,
Оказывается, опляля!
Оказывается, айлюли!
Оказывается, вот так,
А не по другому совсем:
Еблысь, и пиздык, и хуяк,
И — ничего, что затем.
Москва, декабрь 1990
Поеду-ка я повампирю!
***
Поеду-ка я повампирю!
‘Нэргетики хапну мал-мал!
А то уже дня как четыре
Чего-то я просто шакал.
В пол-пятого — на фиг! короче! —
Проснулся я сёдня с утра,
И что-то совсем уже в общем,
Блять чувствую, — просто хуйта.
Какой-то я что-то, короче
Никак что-то всё не очнусь.
Никак что-то с’средоточу
Сознанье в один я чтоб луч.
Поеду-ка я на вокзальчик!
Блять точно! Ещё же куда,
Когда блять и холод собачий,
И пол лишь шестого утра?
Блять точно! Поеду к вокзалу!
Как раньше же я не допёр!
Чтоб жизни моей заскучалой
Весь новый открылся простор!
Поеду на Киевский, братцы,
В толкучке его потолкусь,
На Курский! И на Ленинградский!
На фиг ли там есть, подивлюсь!
На мрак, и на холод во мраке,
На просто космический хлад, —
На то, как все словно в атаку,
Под ветром пригнувшись, бегят,
На ужас сей просто кромешный,
Но и на как всё же горит,
И люминесцентный, конечно,
Вокзала пАрлелепепИд!
Его невъебенный карбид!
13 января 1991, Москва.
Приятно всё же о блондинках попиздеть!
***
Приятно всё же о блондинках попиздеть!
Вопрос рассматривать со всех сторон, сопоставлять, переставлять,
Свои суждения примерами из жизни подкреплять,
Со знаньем дела, тоесть, а не так лишь, — попиздеть,
Когда, при этом, — с ними же. Когда притом
Уже никак не успеваешь до метра
И значит, время коротая пиздежом,
Продлять придётся вечер до утра, —
Когда, конечно, с ними же! Тойсть, с их одной
Из представительниц, под проливной
Такси ловить ещё за водкой за одной,
Выскакивая, ливень, возвращаясь, продолжая: нет, Шувалов,
Неправы чтят химических кто ниже натуралов,
Когда ж наоборот: вид у химических куда же боле блядск!
А в этом ведь и цель!
Тут рифмы сами так и лезут дальше: «ласк», и аск,
И всяка остальная тарам-парам мадмуазель,
И разно прочее, тугдыг его в качель …
1991 10
Пала Москва, пала ебучая блудница пала!
***
Пала Москва, пала ебучая блудница пала!
Что в твоих подземных хваленых чертогах? Пятнарик теперь за проезд!
Что в твоих гумах да цумах да елисеях? На рыло сплошной нынче ноль!
А для чего советской власти давала?
Вот расплачиваться изволь.
В красных одеждах ты (ты!) меж людей фишшуряла?
Политбюровской подстилкой себя ты (ты, ты!) проявляла?
Весь ты народ ты советский, зараза, ты! ты! обжирала?
Ну вот так всё и выходит: позволь, этиленогликоль!
Так-то вот, сука, понятно? Но это — лишь только начало:
Чурки теперь володеют тобою, чечены, эстоны, американцы!
Честною раз ты зараза остаться являться не пожелала —
Бегай макдональдсы им (скажем мягко) теперь подноси, только этим тебе пробавляться,
Падла, паскуда продажная, ой-ёй-ёй-ёй!
ноябрь 1991, Москва.
Меж тем на улицах, оказыватца, выйдешь — ох как зашибись!
***
Меж тем на улицах, оказыватца, выйдешь — ох как зашибись!
Так пусто, так голо, так там, оказыватца, братцы,