ЛОРИС-МЕЛИКОВ
Завтра прочтем на Государственном Совете, и в печать. Великий будет день… Прошу позволения удалиться. Ваше величество устали.
ЦАРЬ (жмет ему руку)
Седьмой десяток, шутка ли. Да и ты немногим моложе… Эх, иной раз в самом деле взмечтается – свалить бы тяготу на конституционных министров с депутатами и хоть немного пожить себе в радость… Но в России так нельзя.
ЛОРИС-МЕЛИКОВ
Без самодержавного государя? Вообразить страшно. (Целует руку княгине, выразительно глядя на нее снизу вверх.) Со временем – может быть. Но пока рано.
Выходит.
III. Идиллия
ЦАРЬ
Устал я… А чувствую, что до рассвета нечего и ложиться. Не усну.
ЮРЬЕВСКАЯ
И не надо. Михаил Тариелович прав: не нужно тяготиться бессонницей. Она благо зрелого возраста. А для нас с тобой – вдвойне. Ночь – единственное время, когда никто тебя не мучает и мы можем просто побыть вдвоем. Это наше, только наше время. Мы посидим рядом. Поговорим или просто помолчим. Хочешь, я тебе почитаю? Я буду твой кот ученый. «И там я был, и мед я пил; у моря видел дуб зеленый; под ним сидел, и кот ученый свои мне сказки говорил». А хочешь, я сыграю твой любимый ноктюрн?
ЦАРЬ (смотрит в окно)
Ноктюрн… Какая метель. Последняя ночь зимы. Завтра уже весна, а метет, будто на Рождество.
Юрьевская встает рядом, кладет ему голову на плечо.
ЮРЬЕВСКАЯ
Да, давай лучше смотреть в окно. Знаешь, я так и не полюбила эти пышные комнаты с высокими потолками. Насколько милее было в нашем славном особнячке, нашем тихом убежище, где никто, никто тебе не докучал. Ты приезжал ко мне спрятаться от большого мира. И нам было так хорошо, спокойно. Нас мучила только ложь, необходимость скрываться и притворяться… Сейчас, конечно, лучше, но если б было возможно соединить то и это! Прятаться от всех, только когда нам этого захочется… Знаешь, мне тут приснилось, будто я – черепаха. Затаилась в своем панцире, как в маленьком домике. Мне покойно, уютно и совсем, совсем нестрашно. А наяву я всё время чего-то боюсь…
ЦАРЬ
Черепаха в панцире это прекрасно. А вот мне, когда наконец забудусь, снится какая-то тревожная пакость. Прошлой ночью видел во сне бал.
ЮРЬЕВСКАЯ
Бал? Но это очень хороший сон.
ЦАРЬ
Совсем нехороший. Какая-то мертвенная музыка. (Звучит мелодия ДвЧ.) Вижу даму в черном плаще, со спины. Окликаю ее. Она оборачивается, а лицо белое, будто мел. И глаза, словно две черные ямы…
ЮРЬЕВСКАЯ
Ты очень устал. Но я сыграю тебе ноктюрн, все тревоги отступят, ты уснешь и будешь видеть прекрасные сны.
Садится к пианино, играет спокойную, умиротворяющую мелодию.
Свет медленно гаснет. Одновременно начинает освещаться первый ярус. Клавишную музыку вытесняет другая – мелодичное мычание, пение без слов.
Апартаменты наследника выглядят совсем иначе, чем царские. Потолок невысок, свет приглушен, атмосфера уюта. Наследник и его жена сидят вдвоем при свечах после ужина. Он очень большой, она миниатюрная. Оба одеты в домашнее.
Александр и Минни
МИННИ
А теперь то ше, но зо зловами.[9]
На два голоса, очень музыкально поют по-немецки «Heimatland» из «Adelaide Liedertafel»
МИННИ (прерывается, прыскает)
Вдруг вспомнила… Когда я узнала, что мне зуждено выйти самуш за русского, я стала готовиться. Мне сказали, главный русский поэт Пушкин, нужно обязательно читать «Евгений Онегин». Я читала. Учила наизусть «Зон Татьяны». Как она попадает к медведю.
Ах, тумала: вот моя зудьба! Очень себя шалела. Думала ли я, что шить с медведем так хорошо?
ЦЕСАРЕВИЧ
То я у тебя бульдог, то я бегемот, теперь вот медведь. Я читал в научном журнале. Это психиатрическое заболевание. Называется «зоофилия». Вам надобно лечиться, сударыня.
Смеются.
ЦЕСАРЕВИЧ
Теперь моя очередь выбирать. Поем русское. Выучила «Херувимскую»?
МИННИ
Злова трудные. Но у меня есть жпаргалка.
9
Минни говорит по-русски совершенно правильно и свободно, но с легким акцентом – путает «с» с «з» и «ш» с «ж».