— А царь? Это он так лижет зад Германии и Британии, чтобы те называли его императором европейской державы? — разозлился Гусев, — Ты мне, Флегонт Силыч, скажи, будут наши казаки стрелять в русских?
— Не знаю, Владимир Иванович. А летчики станут топить русские корабли?
— А ты говоришь: философия.
— Владимир Иванович, у меня остался вопрос по Мадрасу и Тривандраму. Когда мы уходили из Мадраса я передал власть местным офицерам из тех батальонов, что находились за городом.
— Я помню. Поэтому суда ушли практически без зерна.
— Через месяц нам вернут разницу чаем.
— Надеюсь.
— Я обещал им защиту от британских кораблей.
— Флегонт Силыч, не знаю. Теперь вряд ли. Что там по Тривандраму?
— Это совсем не важно. Я так понимаю, нас посадили на короткий поводок?
— Не знаю, Флегонт Силыч. Ничего не знаю.
Клячкин не ушел к себе, сидел мрачный и раздраженный, как будто у него болели все зубы сразу. На столе стояли стакан и бутылка из-под вина, они были пусты; тарелка с сыром, напротив, не тронута.
— Немцам крайне невыгодно нас сдавать! Это огромная глупость! Абсолютно не похоже на расчетливых немцев, — стукнул по столу Клячкин.
— Я за пять минут придумаю три расклада, где им будет выгодно.
— У меня один вопрос. Малолетний засранец, как обычно, угождает европейским «друзьям»? Помнишь, как старик Суворов перед смертью бегал по горам, чтобы «помочь» австриякам?
— Ну?
— Или царь что-то пронюхал о смерти брата. И у него дым из ушей идет от ярости?
— Возможны два варианта, — Гусев сделал паузу, и всё также по-русски попросил, — Девика, принеси бутылочку сухого красного вина.
— Я не специально подслушиваю, перегородка тонкая, — Девика принесла любимое Володей вино.
Выглядела Девика потрясающе. Идеальная женщина. Гусев помотал головой сбрасывая её очарование.
— А русский ты выучила потому, что хочешь быть мне максимально полезной.
— Да, мой обожаемый муж!
— Я что-то пропустил? — растерялся Клячкин.
— Теперь у меня есть жена… и три наложницы.
— Как это три?
— Девика, позови мою третью, белую наложницу, — решил пошутить Гусев.
Володя отхлебнул вина прямо из горлышка бутылки, и довольно откинулся на спинку кресла в предвкушении розыгрыша. Девика привела Джоан и замерла в ожидании.
— Сабина!? — Клячкин вскочил и в ужасе схватился за голову.
— Успокойся, Серый. Это шутка. Во-первых, это Джоан, во-вторых, она не моя наложница.
— Ты совсем дурак?
— Я думал снять напряжение шуткой, — расстроился Гусев, — Девика, я провожу друга домой.
Гусев взял свою бутылку, отхлебнул из горла и друзья побрели к дому Клячкина. Володе нравилась погода. Сезон дождей закончился в мае, комаров не было. Гусев не любил кусачих насекомых, не из-за малярии, нет. Они зудели под ухом, мешали спать, раздражали.
— Вернемся к нашим баранам?
— Да. Два варианта. Первый. Международная флотилия состоит, в основном из британских кораблей. Немцы, русские, возможно, французы нужны для того, чтобы сделать нас бандитами.
— Дерьмо!
— Второй. Русские корабли — основа флотилии, десант состоит сплошь из казаков. Твои малолетки не будут стрелять в своих. Пилоты откажутся топить корабли.
— Полное дерьмо!
— Есть, конечно, китайцы и ирландцы.
— Мне не хватает одного — войны внутри ЧВК. Нет. Дам два дня атаману, чтобы он узнал настроение казаков, сам поговорю с летным составом. Если что, у нас есть месяц для бегства, — грустно констатировал Гусев, — Что этот малолетка на меня так разозлился?
— Королева Великобритании и император Германии близкие родственники царя. Дворяне — сплошь иноземцы. А кто ты?
— Я тоже дворянин.
— Теперь уже нет. Кстати, вспомни. Ты — русский «дворянин» подрался с холуем турка Колчака. Сразу угодил в тюрьму. Русские — быдло! Даже офицеры. Турки, немцы, татары, осетины, грузины всегда правы! Так было, есть и будет.
— Закон не имеет обратной силы!
— В России имеет. Вспомни, царь Никита приказал ввести расстрел за владение наличными деньгами. Задним числом. И формально это был не совсем царь.
Гусев отхлебнул из бутылки, довольно вздохнул, посмотрел на звездное небо.
— Насрать на царей, дворян и чиновников-жополизов. Мы живы Серый!!! Ты посмотри на это небо, вдохни пьяный воздух моря.
— Ты зачем Девику сделал своей женой? Тебе всегда нравились «доска два соска».
— А тебе «оппа-оппа, у меня самая, самая огромная жоппа». У Девики будет ребенок.