- Могу отказать ей в поездке. Я занят. Заболел. Сломал ногу.
- Так тоже не очень. Поезжай, но скажи, что к старости начались боли в сердце.
- Она захочет один нежный поцелуй, потом еще... И я труп, - мрачно заявил Ершов.
- Возьми с собой мадам Ку-ку. Нагло, демонстративно. Хотя... возвращение в этом случае на Гавайи будет для тебя крайне опасно. Хорошо. Рискнем. Может быть Алиса не станет соблазнять моего лучшего друга. У неё есть гордость!
- В крайнем случае, я сделаю это медленно и печально.
* * *
Алиса выглядела ужасно. Бледная, худая, с черными кругами около глаз. Волосы потеряли свой блеск и казались паклей. На вопросы Ершова она отмалчивалась, но в конце концов рассказала, что после смерти Гусева практически не спит.
- Ночью в замке становится тихо, и у меня начинаются галлюцинации. То я услышу шаги Гусева. У него очень характерная походка из-за травмы ноги. То мне кажется будто рядом на кровати спит Володя, и очень характерно сопит. Когда сестра еще не уехала в Прагу, она приходила ко мне вечером, болтала всякие глупости, создавала звуковой фон. Я засыпала. Когда я осталась одна, галлюцинации возобновились.
- Лекарства?
- Травы. Пустырник, валерьяна. Не помогают, - обреченно сообщила Алиса.
- Служанка? Пусть она вам поет колыбельную.
- Она меня раздражает. Я злюсь. Схожу с ума. Мне нужен близкий человек. Отвезите меня к сестре. Прошу вас, Николя!
- Я приехал именно для этого!
«Эти фантазии про бурный секс с Алисой оказались абсолютно беспочвенны. Если бы Гусев увидел её сейчас, у него и мысли такой не возникло», - подумал Ершов.
Вечером Ершов проводил Алису в спальню.
- Николя, посидите рядом, держа меня за руку. Спойте русскую непонятную колыбельную, - попросила Алиса.
Ершов сидел на стуле до двух часов ночи. Потом вздремнул и упал на пол.
- Идите спать, Николя. Видимо, моя идея была глупой, - отпустила Ершова француженка.
* * *
На следующий день Ершов проспал до обеда. За столом он немного выпил, и ему в голову пришла гениальная идея: нужно немного подпоить Алису. Она расслабится и заснет. На ужин Николай подмешал в гранатовый сок немного вина. Ершов забыл, что алкоголь действует на француженку «особым образом».
Алиса завалила Ершова в постель сразу же. Без разговоров и поцелуев. У обоих долго не было секса, и безумие продолжалось сутки напролет. Наутро Алиса рыдала.
- Я дрянь. Я шлюха. Я падшая женщина. Как я теперь появлюсь в Праге? Сестра сразу поймет всю глубину моего падения. Я не смогу смотреть в глаза Семену. Святой человек! Порядочный, высоконравственный! Он запретит мне общаться с сыном, и будет абсолютно прав.
- Алиса! Вы ни вчем не виноваты! Это я подмешал вина в сок. Забыл про вашу нетерпимость к алкоголю, - Ершов стоял на коленях, успокаивая француженку. Он целовал ей руки и это по закончилось.
Или хорошо. С какой стороны посмотреть. Целую неделю Алиса высыпалась после ежедневного бурного секса. У неё появился аппетит, лицо посвежело, волосы заблестели. Глаза заиграли лукавством. В Прагу Алиса решила не ехать.
Эпилог
В 1927 году Семен I посчитал, что стал слишком стар для роли монарха, и крошечная страна собрала весь цвет Европы на коронацию Жан-Поля. Гусев умер девять лет назад. Ершов успел собрать на его похороны всех его потомков. Три дочери, приемный сын - султан Оманской империи, непризнанный Гусевым Кароль I, единственный официальный сын Владимир - великий герцог Люксембургский считали себя братьями и сестрами, охотно знакомились, не задирали нос. В Праге, повзрослевшие потомки, обсуждали больше вопросы коммерции, чем саму коронацию. Семейство превращалось в клан. Сыновья Бузова начали агитацию против Ершова. Когда, после совершеннолетия, они запретили использовать своё наследство для помощи СССР, Николай был вынужден согласиться. Но Бузовы агитировали детей Гусева, чтобы те не давали своих средств на эти цели. Только благодаря Ершову состояние и тех и других выросло в разы, завещания Гусева и Бузова прямо указывали на финансирование СССР, но патриотизм молодого поколения не имел отношения к России. Бузовы говорили, что старику Ершову за шестьдесят, что он выжил из ума, что его советы глупы, а мнение безнадежно устарело. Бузовы требовали прекратить финансирование СССР, смеялись над советским строем, презрительно отзывались о Сталине. Глава СССР приехал на коронацию заранее, чтобы обговорить с Ершовым строительство новых заводов на Урале, и решить с королем Польши пограничные споры. Кароль жестко пресекал любые погони пограничников за беглецами. Пользуясь безусловной поддержкой АНТАНТы и Ершова, Кароль экономил на военных расходах, но нагло провоцировал СССР на пограничные конфликты. Как только пуля перелетала через границу, поляки открывали яростный огонь, а советским войскам был отдан приказ избегать провокаций.