— Забудь! Забей на неё! Это гнилое дворянское воспитание! Благородство, правила поведения, традиции и обычаи войны. Наши отцы и матери «от сохи», весь Союз — вчерашняя голытьба. Наши понятия принципиально иные. Они презирают нас, но наша мораль эффективнее! Поэтому мы всегда побеждаем, поэтому они нас ненавидят. Нутром чуют свою погибель. Когда наш план сработает, и мы построим СССР без большой крови и разрушений, мы разожжем мировой пожар. Всех банкиров во всем мире развесим на столбах…
— Про банкиров я в курсе, — остановил Бузова Гусев, и подумал: «кому что, а курке — просо».
— Серега задерживается. Сегодня должны выпустить троих. Двоих освободили, а Клячкина нет. Может, аферу с подменой раскололи в последний момент?
— Не трясись! Самое сложное было поменяться местами. И Сереге, и его двойнику пришлось обменяться куртками. Двойник измазал грязью лицо, этого было достаточно, всё-таки Клячкину выделили одиночку. А Сереге пришлось подраться, чтобы ему разбили рожу. Его двойник уже ночевал в общей камере, и соседи могли бы узнать его, несмотря на внешнее сходство, — скорее успокаивая себя, а не Бузова сказал Гусев.
— Ничего, если Серегу схватили, у нас есть в запасе еще два варианта.
— И оба рискованные. Особенно с аэростатом. Каким сумасбродом нужно быть, чтобы решиться на бегство из тюрьмы с помощью воздушного шара? По-моему, двойник Клячкина безбашенный тупица.
— Деньги, Володя! За риск мы ему хорошо заплатили, — скептически улыбнулся Бузов, — Смотри, кто-то выходит! Это Серега?!
— Он это, он, Серега это! Похудел, осунулся. Вот тебе и король преступного мира! Ты что-то там говорил про шикарные условия? Не тюрьма, а курорт? Нет, Валерка! Тюрьма, она и в Англии — тюрьма!
Клячкин неторопливо шел под дождем, будто паршивая английская погода была ему в удовольствие. Дождинки катились по лицу, как слезы. Бузов постучал кэбмену, чтобы тот открыл дверцу, самостоятельно он это сделать не мог из-за конструкции кэба. Дверь распахнулась, и Клячкин остановился, как будто не ожидал встречи, или глубоко задумался о чем-то своем.
— Залазь! — как-то излишне радостно позвал Сергея Бузов.
Клячкин молча залез вовнутрь и они поехали по дороге в Лондон. Бузов полез обниматься, но Сергей реагировал вяло.
— Извини, перенервничал. Долго не выпускали, тянули резину, я подумал, что меня раскусили.
— На этот случай у нас есть резервный план, — успокоил Клячкина Гусев, — Теперь на воздушном шаре мы устроим побег твоему двойнику.
— Да! Пригласим репортеров. Сделаем шикарное шоу, — засмеялся Бузов.
— Зачем? — удивился Клячкин.
— Поднимем твой имидж. Ты у нас — король преступного мира. День твоего побега на воздушном шаре банды Лондона отпразднуют грабежами банков, — пояснил Бузов, — поначалу, я предлагал Володе отомстить мерзавцам по полной программе. Сжечь к хренам пару-тройку городов, уничтожить парламент и верхушку бизнеса, но он чем дальше, тем мягче.
— А я бы пошел до конца!!! — после долгой паузы заявил Клячкин, — устроил бы в Англии репетицию нашей революции. Не оставил бы в живых ни одного дворянина или банкира. Все, у кого на ладонях нет мозолей, должны умереть!
Бузов отшатнулся от яростного взгляда Клячкина. Володя заметил это.
— Флаг тебе, Серый, в руки! Валерка дает сто миллионов долларов для того, чтобы выжечь это гадючье гнездо. Кстати, лагеря подготовки ирландских боевиков он еще не распустил, руки не дошли. И, заметь, я не стал мягче. Я всегда не любил воевать с безоружными, особенно с женщинами и детьми!
Клячкин отвернулся, не желая спорить в сотый раз с Гусевым. Бузов успокаивающе похлопал Гусева по плечу.
— Ничего не меняем, Володя. Делаем, как решили. Времени осталось совсем мало. Сережа, а тебе нужно срочно перебираться на континент. Через неделю, когда твой двойник сбежит, тебя должны запомнить в отеле, а публика на курорте считать своим.
Клячкин согласно кивнул головой.
— Да. Для подготовки нужно время. Валера, про деньги Володя говорил серьезно? Пойми, я хочу, чтобы они пережили такую же боль, как ты или я.
— Я готов отдать все сто миллионов. Тем более, что месть частично окупится. От грабежа банков Володя планирует получить даже прибыль. А революция в Англии даст замечательный повод сыграть на понижение.
— За сто миллионов я такую революцию здесь устрою!!! Живые позавидуют мертвым! — довольно заулыбался Клячкин.
— А потом жена Ершова вас обоих уроет, — процедил сквозь зубы Гусев, — у неё здесь родственников и друзей несколько тысяч. И все они пойдут под нож.