Будучи студентом, Николай уже работал по специальности, не так, как большинство сокурсников, официантами и разносчиками пиццы. К двадцати пяти годам Ершов стал известным, в узких кругах, специалистом по моторам для морских катеров и яхт. С серийными движками справлялись ремесленники, Николай оживлял уникальные экземпляры.
Личная жизнь как-то не складывалось. То ли женщины требовали слишком много свободного времени, которого у Ершова катастрофически не хватало, то ли сказывался повседневный негативный опыт. Хозяин фирмы предпочитал посылать молодого и спортивного механика к заказчикам-женщинам. Те, невзирая на любую погоду, щеголяли на сдаточных испытаниях в бикини или топлесс, рассматривая Николая, как некий бонус к договору.
В отличие от многих сверстников, Ершов не забросил глупое детское увлечение боевыми искусствами. Это хобби отнимало у него два часа ежедневно, ничего не давая взамен. Перед матерью он оправдывал свою бесполезную трату времени тем, что занятия дают ему великолепную физическую форму и прекрасное самочувствие, для других находились свои отмазки. Например, ссылки на их же, не менее бесполезные, хобби. Старинный друг Володька увлекся в Сибири охотой, а Валерка в Питере — рыбалкой, даже расчетливый Сергей тратил деньги на стендовую стрельбу. Деньги на ружья и удочки, аренду вездехода или катера требовались немалые. Что касается компьютерных игр одноклассника Билли, по прозвищу Лохматый, то в двадцать пять лет они вызывали только улыбку.
Деловая поездка в Петербург обрадовала Ершова. Это была возможность сэкономить немалую сумму, которую он откладывал для ежегодной поездки на родину, чтобы повидать друзей детства и отца. Николай предупредил их о командировке, чтобы они спланировали следующие выходные, с учетом его приезда.
Ремонт пары катеров Mariah G 270, из-за которых он прилетел, не представлял существенной проблемы, его главной задачей было доказать партнеру, что причина поломки не заводской дефект, а их ненадлежащая эксплуатация. Ремонтная база и специалисты-механики оказались у партнёра на высоте, катера привели в порядок за пару дней. Оставшиеся два дня до уик-энда Николаю пришлось посвятить бумагам. Оказалось, что владельцы катеров — питерские чиновники, и они не хотят платить за ремонт.
В субботу утром, практически вместе, приехали Валерка, Сергей и Володя. До прилета отца оставалось три свободных часа, а затем Коля собирался увезти всех на дачу, представленную ему фирмой-партнером. Валерка, на правах старожила, как-никак пять лет жизни в Питере, посоветовал друзьям экскурсию по городу, остальные согласились, как потом выяснилось, зря.
Погода испортилась, подул сильный ветер со стороны залива. Облака стелились над землей так низко, что, казалось, цепляли за крыши домов. Николай пожалел, что пошел на экскурсию по городу, лучше бы они посидели в ресторане. Но тогда большие любители выпить Сергей и Валерка успели бы до прилета отца «накачаться по уши», и Николаю было бы неудобно, Ершов старший не одобрял пьянок до обеда.
Экзальтированная дама, неопределенного возраста, пыталась убедить своих слушателей в том, что город построен на костях сотен тысяч крепостных, что Петр 1 продал душу дьяволу, поэтому не упокоен. В высокую воду, при ветре с залива, он шатается по берегам Невы с дубинкой в руке, с безумно горящими глазами, и забивает прохожих до смерти. Памятник Петру срывается с постамента и скачет по городу в поисках кровавой жертвы.
Дамочка предлагала Ершову отдельную экскурсию «Полтергейст в Петербурге», но он отказался.
— Не верю я в эти сказки. Я первые свои пять лет прожил на «кладбище», наши пятиэтажки и дворец спорта построили именно там. Ни со мной, ни с соседями ничего такого никогда не происходило. Никакого полтергейста.
Дамочка заохала и напророчила Николаю скорую беду. Экскурсия закончилась, но она увязалась за Ершовым и его друзьями, ей оказалось с ними по дороге.
Дождь и ветер резко усилились, по улице невозможно стало идти, ветер выворачивал зонты и вырвал из рук. Ершов заскочил в подворотню старого дома переждать дождь, и утащил всех за собой. В подворотне было неожиданно тихо. Николай решил не терять зря время и позвонить отцу. Удивительно, в центре города не было сигнала. Николай прошел подворотню до конца, внимательно смотря на телефон, сигнал не появился. В старом дворе-колодце было темно, ветра не было, дождь еле-еле накрапывал, и сигнал отсутствовал.
«Какая же в Питере мерзкая весна! Весь день около нуля, а сейчас явный минус, и дождь, похоже, со снегом!» — подумал Ершов.
Николай прошел обратно, дамочка стояла у кованых ворот, дергая, закрытую на висячий замок, дверь. Друзья Ершова курили, не обращая на это никакого внимания. Коля подошел к решетке ворот и выглянул на улицу. Ветер стих, сменил направление на южное, но стал холоднее и кололся крошечными льдинками в лицо. Связь была недоступна. Асфальт на тротуаре пропал, на его месте возникла мостовая.