Гучков Александр Иванович (1862–1936) – политический деятель, лидер партии «Союз 17 октября». Председатель III Государственной Думы, член Государственного Совета. В 1917 году был министром Временного правительства, выступал за продолжение военных действий в ходе Первой мировой войны.
Гучков Александр Иванович, политический деятель:
«Я уже не говорю, что нас ждет после войны, – надвигается потоп, и жалкая, дрянная, слякотная власть готовится встретить этот катаклизм мерами, которыми ограждают себя от проливного дождя: надевают галоши и открывают зонтик».
Положение в стране усугублялось еще и тем, что практически все представители интеллигенции в той или иной степени перешли в лагерь оппозиции, и от них простой народ получал лишь осуждения власти и предсказания неотвратимой катастрофы.
Трубецкой Сергей Евгеньевич, князь:
«Революцию 1917 года менее всего можно назвать “неожиданной”, хотя никто, конечно, не мог предсказать ее сроки и формы.
Я совершенно ясно помню предшествовавшее ей гнетущее чувство мрачной обреченности. Я никогда не ощущал этого чувства столь ясно и сильно, как именно тогда <…>
Я никогда не был фаталистом. А в политике я считаю фатализм у ведущих слоев общества просто преступным. Но тогда, реагируя против этого чувства обреченности всеми силами своей души, я как никогда ощущал, что что-то “фатальное” нависло над Россией: злой Рок витал над ней… И такое ощущение было тогда далеко не исключением, наоборот, оно было очень широко распространено. Относились к нему, конечно, по-разному, в зависимости от политических вкусов и убеждений: иные радовались, другие страшились, но все, так или иначе, “ощущали”, а не только “понимали” грозность положения.
А положение было, действительно, грозное, но совсем не безнадежное <…> Ничего еще не было потеряно, и все еще могло быть спасено: весь ужас был в том, что власть, которая была призвана защищать и спасти Россию от ужасных потрясений, была совершенно не на высоте положения».
Тихомиров Лев Александрович (1852–1923) – общественный деятель, в молодости – народоволец, а потом – монархист. После революции, лишившись всех средств к существованию, работая делопроизводителем школы в Сергиевом Посаде, Тихомиров в 1918–1922 гг. напишет воспоминания «Тени прошлого».
Тихомиров Лев Александрович, общественный деятель:
«Знает ли это положение государь? Что он думает делать в таком опаснейшем положении? Говорят, будто бы он сказал: “Против меня интеллигенция, но за меня народ и армия: мне нечего бояться”. Но если действительно таково его мнение, то оно несколько ошибочно. Пожалуй, и народ, и армия в общем за него, но очень условно, а именно, не веря его способности управлять и даже вырваться из сетей “измены”. Ну, при таком настроении весьма возможна мысль: вырвать его силой из рук “измены” и дать ему других “помощников”. Этого вполне достаточно для государственного переворота. И это – вовсе не настроение одних “революционеров”, не “интеллигенции” даже, а какой-то огромной массы обывателей».
Спиридович Александр Иванович, генерал:
«Надвигается катастрофа, а министр, видимо, не понимает обстановки, и должные меры не принимаются. Будет беда. Убийство Распутина положило начало какому-то хаосу, какой-то анархии. Все ждут какого-то переворота. Кто его сделает, где, как, когда – никто ничего не знает. А все говорят, и все ждут. Попав же на квартиру одного приятеля, серьезного информатора, знающего всё и вся, соприкасающегося и с политическими общественными кругами, и с прессой, и с миром охраны, получил как бы синтез об общем натиске на правительство, на верховную власть. Царицу ненавидят, государя больше не хотят. За пять месяцев моего отсутствия как бы всё переродилось. Об уходе государя говорили как бы о смене неугодного министра. О том, что скоро убьют царицу и Вырубову, говорили так же просто, как о какой-то госпитальной операции. Называли офицеров, которые якобы готовы на выступление, называли некоторые полки, говорили о заговоре великих князей, чуть не все называли Михаила Александровича будущим регентом».
Гиппиус Зинаида Николаевна (1869–1945) – поэтесса и писательница, супруга Д.С. Мережковского. Вместе с мужем вела литературный салон – Религиозно-философские собрания и издавала журнал «Новый путь». Октябрьскую революцию встретила крайне враждебно и в 1920 году эмигрировала во Францию.