8 сентября 1917 года. Могилев. Кадры хроники
Совещание у главковерха Корнилова. Вокруг стола офицеры. Корнилов у разложенной на столе карты. Рядом с ним – генерал Крымов.
Траншеи на фронтовой полосе. В траншеях пусто. Валяются напечатанные на плохой бумаге листовки, мусор.
Солдаты на митинге. Офицеры пытаются стащить митингующего с импровизированной трибуны, но солдаты не дают этого сделать.
Солдаты врываются в станционные помещения, вооруженные люди садятся на площадку паровоза. На станции толпа митингующих, ораторы сменяют друг друга. Над толпой вьются красные знамена.
Генерал Крымов наблюдает за погрузкой Дикой дивизии в поезд. Рядом с ним Корнилов. Генералы жмут друг другу руки. Крымов садится в штабной вагон.
Тот же поезд стоит в поле – пути перед ним разобраны.
Крестьяне под присмотром людей в папахах – ингушей, чеченов, казаков – укладывают рельсы.
Дикая дивизия входит в Лугу, местный гарнизон сдает оружие.
Перестрелка у станции Антропшино.
Митинг в Нарве.
Перед Дикой дивизией выступает оратор, говорящий на татарском языке. Потом начинает говорить чечен. Солдаты слушают, на лицах внимание.
Над толпой транспарант: «Да здравствует Всероссийский Мусульманский Съезд!». Толпа аплодирует. Офицеры пытаются командовать, но их не слушают.
Машина, в которой едет генерал Крымов, проезжает мимо митингующих, вышедших из повиновения полков. Дикая дивизия отказывается подчиняться приказам.
За столом, в своем штабном кабинете, сидит Корнилов. Перед ним бумага, чернильница и перо.
Перо скрипит, скользя по бумаге, и оставляет на ней строки:
«Я, Верховный Главнокомандующий, поясняю всем вверенным мне армиям в лице их командного состава, комиссаров и выборных организаций смысл произошедших событий.
Мне известно из фактических письменных данных, донесений контрразведки, перехваченных телеграмм и личных наблюдений нижеследующее:
1. Взрыв в Казани, где погибло более миллиона снарядов и 12 тысяч пулеметов, произошел при непосредственном участии германских агентов.
2. На организацию разрухи рудников и заводов Донецкого бассейна и Юга России Германией истрачены миллионы рублей.
3. Контрразведка из Голландии доносит:
– на днях намечается одновременно удар на всем фронте с целью заставить дрогнуть и бежать нашу развалившуюся армию;
– подготовлено восстание в Финляндии;
– предполагаются взрывы мостов на Днепре и Волге;
– организуется восстание большевиков в Петрограде.
4. 3 августа в Зимнем дворце, на заседании Кабинета министров Керенский и Савинков лично просили меня быть осторожнее и не говорить всего, так как в числе министров есть люди ненадежные и неверные.
5. Я имею основания также подозревать измену и предательство в составе некоторых безответственных организаций, работающих на немецкие деньги и влияющих на работу Правительства.
6. В связи с частью вышеизложенного и в полном согласии с управляющим Военным министерством Савинковым, приезжавшим в Ставку 24 августа, был разработан и принят ряд мер для подавления большевистского движения в Петрограде.
7. 25 августа мне был прислан министром-председателем член Думы Львов, и имела место историческая провокация.
У меня не могло быть сомнения в том, что безответственное влияние взяло верх в Петрограде и Родина подведена к краю могилы.
В такие минуты не рассуждают, а действуют. И я принял известное вам решение: спасти Отечество или умереть на своем посту.
Должность Верховного Главнокомандующего я не сдал, да и некому ее сдать, так как никто из генералов ее не принимает, а поэтому приказываю всему составу армии и флота, от Главнокомандующего до последнего солдата, всем комиссарам, всем выборным организациям, сплотиться в эти роковые для Отечества минуты воедино и все силы свои, без мыслей о себе, отдать делу спасения Родины, а для этого в полном спокойствии оставаться на фронте и грудью противостоять предстоящему натиску врага.
Честным словом офицера и солдата еще раз заверяю, что я, Генерал Корнилов, сын простого казака-крестьянина, всей жизнью своей, а не словами, доказал беззаветную преданность Родине и Свободе, что я чужд всяческих контрреволюционных замыслов и стою на страже завоеванных свобод, при едином условии дальнейшего существования независимого и великого Народа Русского.