То и дело из Смольного и в Смольный входят группы вооруженных людей, небольшие отряды грузятся в грузовики и отъезжают. В воздухе висит ожидание события, этакая веселая злоба.
Внутри Смольного тоже все кипит. Накурено, очень грязно – тысячи ног занесли внутрь дворца питерскую слякоть.
«Телефонограмма подполковника Пораделова командиру запасного броневого дивизиона, 12 часов 40 минут, 17 октября:
“Главнокомандующий приказал экстренно выслать броневые машины от вверенного Вам дивизиона: одну в Экспедицию заготовления государственных бумаг (Фонтанка, 144) в распоряжение начальника караула при Экспедиции; одну в Государственный банк с подчинением этой машины и другой, уже находящейся там, начальнику охраны банка; одну на почтамт (Почтамтская, 7) с подчинением коменданту почт и телеграфов; одну на Центральную железнодорожную телеграфную станцию (Фонтанка, 117) с подчинением начальнику караула; одну на Николаевский вокзал в распоряжение коменданта вокзала. Всем машинам иметь по 12 пулеметных лент; броневую машину, находящуюся на Центральной телефонной станции, подчинить начальнику караула при станции. Об исполнении донести.
Пораделов.»
17 октября 1917 года. Поздний вечер. Зал Смольного
В зале заседаний стоит столбом махорочный дым. Людей много, ведет собрание Свердлов.
В зале один за одним поднимаются представители районов и докладывают о готовности к восстанию.
– Выборгский район выступить готов, – окает широкоплечий рабочий в картузе и с трехлинейкой.
– Петроградский район готов, – говорит сравнительно молодой парень с рябым круглым лицом.
– Путиловцы готовы, товарищ Свердлов!
– Товарищ Подвойский! – зовет Свердлов следующего оратора. – Николай Ильич! Доложите обстановку в армии и флоте!
– Товарищи! – говорит Подвойский, выйдя к трибуне. – Я могу с гордостью сказать, что Красная гвардия, прогрессивная часть флота и большинство армейских подразделений, расквартированных в Петрограде, приняли нашу сторону и готовы поддержать выступление большевиков!
Ему начинают аплодировать. Подвойский счастливо улыбается.
17 октября 1917 года. Поздний вечер. После собрания. Смольный
Свердлов зовет Подвойского.
– Николай Ильич! Подойдите.
Тот подходит.
Свердлов говорит негромко, наклонив голову к собеседнику.
– Николай, пойдешь к Ильичу вместе с Антоновым и Невским. Он вас вызывает с докладом о подготовке к восстанию. Идите порознь, с максимальной осторожностью. Его ищут, за вами могут идти филеры…
– Яков Михайлович! Да какие сейчас филеры! Город уже наш! – возражает было Подвойский, но Свердлов поправляет пенсне и тот умолкает.
– Идти порознь, проверять друг друга, страховаться. Все. Владимиру Ильичу передашь привет.
17 октября 1917 года. Поздний вечер. Улицы Петрограда
Ночь. Ветрено. Срывается дождь.
По темной улице, сунув руки в карманы пальто, шагает Антонов-Овсеенко.
А вот быстро переходит улицу и скрывается в проходном дворе Невский.
Идет, ныряя из света в тень, Подвойский.
Вот он подходит к воротам стоящего в глубине двора дома. Из темноты выныривает Антонов-Овсеенко.
– Это я, Николай Ильич.
Слышны шаги.
Оба отступают в тень. Антонов-Овсеенко достает из кармана пальто револьвер. Но стрелять не приходится – у ворот появляется Невский. Антонов ловко прячет оружие.
– Порядок, товарищи? – спрашивает Подвойский. – Хвоста не было?
– Не дети, – отвечает Антонов. – Проверялись. Заходим?
Они поднимаются на крыльцо и стучат в дверь условным стуком.
Через некоторое время створка открывается и они проскальзывают внутрь.
Дом, где скрывается Ленин
Дверь им открыл невысокий бритый мужчина в цветастой рубахе-косоворотке. Света в коридоре нет. Трое пришедших переглядываются между собой. Человек, встретивший их на пороге, возвращается в комнату и уже оттуда говорит, слегка картавя:
– Что же вы, товарищи, стоите, не проходите?
– Владимир Ильич? – с удивлением спрашивает Подвойский. – Вы?
Комната в доме Ленина
Все четверо сидят за столом. Окна занавешены, свет приглушен. На столе – пепельница с окурками, тарелка с недоеденными бутербродами, кружки с остатками чая.
– Весьма и весьма обнадеживает, – говорит Владимир Ильич.
– Моряки поддержат восстание наверняка, – кивает Антонов. – Приедут железной дорогой, если понадобится. Но об этом лучше скажет товарищ Невский, он ездил в Гельсингфорс по заданию «военки». В Финляндии войска распропагандированы, готовы к выступлению. А если говорить о Петроградском гарнизоне… Работа, проведенная военной организацией, была очень эффективна, Владимир Ильич. После митингов в июле и сентябре, после резолюций гарнизон на нашей стороне.