– Если мы отправим курьера в сопровождении небольшого отряда юнкеров? – спрашивает Керенский Багратуни. – У него есть шанс пробиться в Гатчину?
Багратуни качает головой.
– Я бы не стал ручаться. Его могут арестовать на первой же баррикаде. Да и что нам это даст? Положим, пути разобраны и части формируются для дальнейшего продвижения пешком. Тогда это вопрос техники и компетентности их командования.
– И времени, – вставляет в разговор Коновалов.
– И времени, – соглашается Багратуни. – Которого у нас, товарищи, нет. Но за сутки передовые отряды маршем доберутся до Петрограда обязательно. Даже если будут стычки, регулярная армия против дружинников – это несерьезно! А вот если войска деморализованы… Если большевистские агитаторы успели разложить фронтовые части… Тогда у нас огромная проблема, которую ни за сутки, ни за двое не решить…
– Можно подумать, – говорит Керенский, – что мы не знаем, как обстоят дела с большевистской пропагандой на фронте! Ленин считает агитацию в армии одной из основных своих задач. Естественно, даже в верных нам частях работают его агенты.
– Без подхода войск мы не продержимся и суток, – говорит Полковников.
– Ваша точка зрения нам известна, полковник, – резко говорит Керенский. – Ваша нерешительность и нежелание идти на конфликт и привели нас в тупик… Еще два дня назад мы могли праздновать победу, а сегодня думаем, как уцелеть…
– Александр Федорович… – начинает Полковников.
– Извините! Не время, – обрывает его Керенский. – Кто и как себя проявил, будем вспоминать после того, как разберемся с проблемой. Я прошу прощения, что поднял эту тему сейчас. У кого какие соображения, товарищи?
– Если отбить у большевиков Центральную телефонную станцию и восстановить связь… – предполагает Кишкин.
– Как вы предлагаете отбивать здание, полное женщин? – спрашивает Багратуни. – Штурмом? С применением артиллерии? Какими силами? Сколько времени? С какими жертвами?
– Исключено, – констатирует Керенский. – Единственный выход, который я вижу – это выехать навстречу войскам…
– Организовать прорыв? – спрашивает Коновалов.
Багратуни качает головой.
– Нет, – говорит Керенский. – Думаю, что если бы мне удалось вырваться из Петрограда в Гатчину или Лугу и лично говорить с войсками… Мой авторитет все-таки посильнее красной пропаганды – армия мне верит. Я уверен, что смогу повести их за собой. Понимаю, что это риск и для меня лично, но куда меньший, чем ничего не предпринимать. Я готов рискнуть, товарищи!
– И как мы сможем обеспечить вам выезд из Петрограда? – спрашивает Полковников.
– У меня есть идея, – выходит вперед Терещенко. – Думаю, что мы сможем это организовать… Генерал, могу я просить вас вызвать сюда начальника автомобильной части?
25 октября 1917 года. Петроград. Итальянское посольство
Адъютант начальника автомобильной части прапорщик Кирш и адъютант генерал-квартирмейстера прапорщик Соболев в приемной итальянского посла. Посол читает письмо и говорит:
– Господа, передайте министру Терещенко, что при всем моем уважении к нему и господину Керенскому я не могу предоставить в их распоряжение посольский автомобиль. Он сломан уже неделю – ни горючего, ни запчастей. Увы, господа…
– Извините, ваше превосходительство…
– Ничего, я все понимаю… Могу дать совет. Загляните в американское посольство – оно в двух шагах от Морской. У них есть авто на ходу – видел сегодня утром. Думаю, они вам не откажут…
Американское посольство в Петрограде
Прапорщики Кирш и Соболев в приемной.
К ним выходит молодой человек – усатый и улыбчивый. За ним следом поручик в армейской форме.
– Я – секретарь его превосходительства Уайтхауз, господа. Это мой шурин, барон Рамзай. Чем могу служить?
– Господа, – говорит Кирш. – Вот письмо министра иностранных дел правительства – Терещенко. Мы просим оказать помощь товарищу Керенскому… Нам нужна машина сопровождения под американским флагом.
Уайтхауз читает письмо.
– Мы, конечно, поддерживаем вас, господа, но вы вынуждаете нас принимать одну из сторон во внутреннем конфликте…
– Оставьте политес, – вмешивается барон Рамзай. – Эти господа – представители законной власти. Хотите, я сяду за руль?
– Господа, – говорит Уайтхауз гостям. – Ни я, ни его превосходительство господин посол не имеют понятия, как и зачем используется автомобиль посольства. Мы просто дали вам его по просьбе министра иностранных дел. Для ваших внутренних надобностей… O’key?