Сотник смотрит на Керенского, и лицо у него становится каменным.
– Точно знаю, что никто не пострадал.
– Спасибо, поручик! – в голосе Керенского слезы.
Он шагает вперед и протягивает сотнику руку.
Тот вытягивается в струнку, но руки не подает.
– Поручик, – говорит Керенский. – Я подаю вам руку!
– Виноват, товарищ Верховный Главнокомандующий, я вам руки подать не могу. Я – корниловец.
Керенский краснеет, резко разворачивается и скрывается в своем купе.
Ночь на 27 октября 1917 года. Гатчина. Вокзал
Поезд стоит на вокзале. Идет выгрузка.
По перрону шагает генерал Краснов. Рядом с ним Керенский и офицеры.
– В Петрограде 200 тысяч гарнизона, – говорит Краснов Керенскому. – Штурмовать город с нашими силами – все равно, что сдаться врагу. У меня пять сотен бойцов, шестнадцать конных орудий и восемь пулеметов – это дурная шутка, а не карательный отряд. Нам нужны сутки, Александр Федорович. Я не пошевелюсь, пока не буду понимать, как действовать дальше… Ждем подхода основных сил. И не спорьте со мной! Поберегите нервы – ваше красноречие и авторитет понадобятся нам в Петрограде…
28 октября 1917 года. Петроград. Комитет Спасения Родины и Революции. Вечер
В штабную комнату входит Станкевич.
– Слава Богу, – говорит Полковников с облегчением. – Вам удалось, Владимир Бенедиктович?
Члены центрального бюро комитета – Брудерер, Гоц и остальные – жмут прибывшему руку. Чувствуется, что Станкевича ждали.
– Не просто удалось, товарищи! – Станкевич весел, в приподнятом настроении. – Все складывается как нельзя лучше! Царскосельский гарнизон частично сдался генералу Краснову, частично разоружен силой. План восстания согласован с Петром Николаевичем и Александром Федоровичем. В разработке плана принимал участие товарищ Савинков. Наша задача – ударить в тыл большевикам в тот момент, как отряды генерала Краснова войдут в Петроград. Генерал начнет наступление в понедельник, 30 октября, с утра. Естественно, прошу, чтобы эта информация дальше нашего узкого круга не выходила.
– Воззвания Комитета Спасения напечатаны, – подключается Гоц. – Приказы подписаны. Мы поставили в известность всех верных Временному правительству начальников училищ. Есть прямой приказ Керенского из Гатчины об аресте комиссаров ВРК. Мы поднимем весь Петроград!
– Превосходно, – говорит Полковников. – В принципе, юнкера готовы к выступлению в любой момент. Есть одно «но», товарищи… Сегодня днем поступила информация – большевики готовят разоружение училищ, но со сроками пока не определились. В любом случае, это может случиться сегодня-завтра…
– Что вы предлагаете? – спрашивает Станкевич. – Действовать на опережение опасно. У большевиков значительный численный перевес.
– Это не так, – вмешивается Брудерер. – Множество частей нейтральны… Я не могу точно сказать, что большевики превосходят нас численностью. Пусть у них десять тысяч преданных, но плохо стреляющих сторонников. На нашей стороне подготовленные бойцы, военнослужащие! Неужели они не справятся с красногвардейцами-дружинниками?
– Ваше мнение, Георгий Петрович?
– Смотреть по обстоятельствам. Совершенных заговоров не бывает – нас могут раскрыть в любой момент. – отвечает Полковников. – Войска Краснова в 25 верстах от Петрограда. Если большевики начнут разоружать юнкеров, то мы не сможем оказать помощь Петру Николаевичу и, не дай Бог, его поход захлебнется! У большевиков в Петрограде пусть не превосходящие, но немалые силы. Есть и бронемашины, и артиллерия. В случае нападения на училища надо будет выступать немедленно.
– Вы командуете подготовкой, – говорит Станкевич. – Вам решать…
Ночь на 29 октября 1917 года. Петроград. Инженерный замок
Юнкера захватывают помещения, разоружая немногочисленную охрану. С ними Полковников и несколько офицеров.
Михайловский манеж
Юнкера захватывают манеж. Охрана сама поднимает руки после первого же залпа.
В манеже стоят броневики. В один из них сразу же садится экипаж из офицеров – это поручики Вихлевщук и Дубов, те, что помогали Дорику с самолетами в Жовкве. Машину заводят. Броневик, дымя выхлопом и поводя пулеметной башней, выкатывается на улицу. Там уже стоит отряд до сотни человек, который вместе с броневиком начинает движение…
Ночь на 29 октября 1917 года. Петроград. Большая Морская улица. Центральная телефонная станция
Несколько юнкеров со споротыми знаками различия приближаются к зданию. За ними наблюдает караульный.
– Эй, – кричит он. – Стой! Стрелять буду! Кто такие?