Владимирское училище
Внутренние помещения.
Куропаткин глядит за бегущим через прицел карабина, ведет стволом. Выстрел. Командир расчета падает мертвым.
– Ну что, господа большевики? – говорит полковник, передергивая затвор. – Помолясь, начнем?
Позиция войск ВРК
К комиссару с красной повязкой подбегает боец.
– Товарищ комиссар, орудийный расчет расстреляли, суки…
– Поменяйте позицию…
– Так стреляют они. Я уже с десяток бойцов положил! Не могу забрать пушку, не подпускают.
– Нам нужно орудие, – говорит комиссар. – Мне все равно, как ты это сделаешь.
Дом двора № 4 по ул. Малой Разночинной
Во дворе минимум два десятка трупов и несколько раненых.
Пушку на руках выталкивают из двора, оставив раскрытый ящик со снарядами.
Юнкера бьют метко – красногвардейцы оставляют во дворе еще нескольких убитых. Но пушку…
…катят по улице и располагают на углу переулка Геслеровского и Большой Гребецкой, прямо рядом с булочной Хлюстова. Теперь орудие смотрит на боковой фасад училища, против него всего шесть окон, по которым большевики открывают ураганный огонь из винтовок и пулемета, не давая юнкерам прицелиться. Стрелять же со стороны главного фасада невозможно. Высунуться из окна равносильно смерти.
29 октября 1917 года. Владимирское училище. Внутренние помещения
– Отойдите от боковых окон, – приказывает Куропаткин. Он снова в коридоре, весь обсыпанный пылью, с карабинов в руках. – Сейчас…
Снаряд проламывает стену. Вспышка. Грохот. Летят осколки кирпича. Над забаррикадированным оконным проемом дыра от трехдюймовки.
Полковник встает с пола, отряхиваясь от кирпичной крошки.
– Убитые? – кричит он.
Дым рассеивается.
– Трое, – отвечает ему прапорщик. Он сидит под проломом, держась за раненое плечо. Рядом с ним на осколках битого камня мертвые юнкера.
Еще один снаряд пробивает стену рядом с первым.
Артиллерийская позиция большевиков
– Заряжай!
– Целься!
– Пли!
Пушка подпрыгивает, плюет пламенем.
Снаряд попадает в стену училища, рядом с окном на первом этаже.
Владимирское училище. Внутренние помещения
Куропаткин рядом с телефоном.
– Да! Расстреливают из орудия! Прямой наводкой! Прошу помощи! Мы не продержимся до подхода войск… Я понимаю, что вы сами в окружении, подполковник. Но у вас там тихо, а меня из трехдюймовки херячат! Если их не выбить с позиции, то через час тут будет некого хоронить!
29 октября 1917 года. Петроград. Ул. Большая Морская. Центральная телефонная станция
Бой. Броневик по-прежнему прикрывает центральный вход в здание станции.
Очередная атака ВРК захлебывается. Затишье. Из броневика выбирается поручик Дубов, пригибаясь, перебегает к дверям и скрывается за ними.
Там его встречают осажденные.
– Ребята, – говорит Дубов. – У нас с боеприпасом беда – несколько коробок осталось. Что в штабе? Подвезут патроны?
– Штаб в окружении.
– Значит, патронов не будет. Ну так сами съездим – до манежа и обратно! – улыбается поручик. – Нам не привыкать. Как закончатся, придется на прорыв идти. Продержитесь часик без нас?
– Попробуем.
– Ну и ладненько, – улыбается Дубов. Лицо у него черное от пороховой гари, а улыбка хорошая, белозубая. Вокруг глаз следы от очков-консервов. – Я обратно, за инструмент! Сыграем большевичкам «железную фугу»! Жаль, нот маловато!
29 октября 1917 года. Инженерный замок
Полковник Полковников, комиссар Комитета Спасения Мартьянов глядят из окна на окружившие здание отряды солдат Павловского полка и дружинников-красногвардейцев. Прямо перед фасадом установлены четыре трехдюймовых орудия. На флангах стоят бронемашины.
– Ну, комиссар, – говорит Полковников, закуривая, – решать придется: сейчас или никогда.
Он бледен, но рука, держащая папиросу, не дрожит. Глаза злые, рот сжат.
– Боюсь, что раздавать прокламации поздновато. Вы их хотели разагитировать? Переманить на нашу сторону?
– Вы видели другой выход? – спрашивает Мартьянов. – Я верю в силу пропаганды. Начните стрелять в них, и нас раздавят – снесут замок до фундамента.
– Вы, комиссар, как и я, верите в силу оружия. Зачем себя обманывать? Пропаганда, агитация – это все хорошо до того, как начали стрелять. Что делаем, комиссар? Умираем или сдаемся?
– Не хотите принимать решение самостоятельно?