– Ограбили банк?
– Нет, – смеется Михаил, с интересом поглядывая на женщину. – Давайте еще раз угадывайте, последний!
Она, несомненно, хороша, но явно немолода. Тридцать или за тридцать. Темные глаза, тонкий нос, яркие, умело накрашенные губы, рыжие волосы, убранные в модную прическу. На пальцах дорогие кольца, в ушах серьги с изумрудами, отделанный серебром и перламутром мундштук, в котором дымится турецкая сигарета.
– У вас день рождения!
– Признайтесь, вы знали!
– Нет, не знала! Просто вы выглядите, как юноша, получивший долгожданный подарок! Вы любите подарки?
– Обожаю!
– С днем рождения…
– Мишель, – представляется Михаил. – Мишель Терещенко.
– С днем рождения, Мишель!
Она берет с подноса бокал шампанского.
– Спасибо… – он глядит на женщину вопрошающе.
– Моник. Просто Моник.
– Спасибо, Моник.
Михаил тоже берет бокал у проходящего мимо официанта.
– И как вы собираетесь выиграть? – спрашивает Моник.
– Я буду ставить на две даты… 17 и 23, – отвечает Мишель, наклоняясь к столу.
Он делает ставки.
– По две тысячи франков на 17 и 23!
– Ставки приняты, месье! – подтверждает крупье.
– И что это за даты?
– Вы так любопытны, Моник?
– Вы даже не представляете, насколько я любопытна. И все-таки – даты… Это секрет?
Моник улыбается и получает улыбку в ответ.
– Никакого секрета – это дни рождения сестры и матери.
– Я-то думала – это связано с невестой.
– У меня нет невесты.
– Да? – удивляется Моник. – Это хорошо. Впрочем, что это меняет?! Я тоже буду ставить вместе с вами! Можно? Вы подарите мне часть вашей удачи?
– Ставки сделаны, – объявляет крупье.
Шарик падает на колесо рулетки.
– А что подарите мне вы? – спрашивает Мишель.
– Вы не будете разочарованы, – отвечает женщина без кокетства, глядя собеседнику прямо в глаза. – Но пусть мой подарок будет сюрпризом…
Шарик бежит по кругу и наконец-то замирает на цифре 17.
– Семнадцать, черное!
Лопатка крупье пододвигает к Михаилу гору фишек.
Следующее движение – и перед Моник тоже появляются выигранные фишки.
– Ну вот, и я стала чуть богаче… – говорит она. – Вам действительно везет, Мишель. В таких случаях опытные игроки советуют вовремя уйти.
– Это правило не для меня… – Терещенко поворачивается к крупье. – По десять тысяч франков на 17 и 23!
Он смотрит на Моник. Внимательно. Прямо в глаза. Женщина не отводит взгляд.
– Я всегда играю до конца, – говорит он, улыбаясь.
– Рискованно, – отвечает Моник. – Но мне нравится…
Она отодвигает от себя выигранные фишки и говорит крупье:
– Поровну. На 17 и 23.
– К сожалению, месье, максимальная ставка на номер – десять тысяч франков. Таковы правила, месье…
Игроки за столом смотрят на Мишеля и Моник с нескрываемым интересом, но тех это не смущает. Их увлекает игра. Карточная и не только.
– Ставки сделаны!
Шарик снова летит по кругу. Колесо замедляется…
– 23, черное! – объявляет крупье. – Месье, мадам…
Он распределяет выигрыши.
– По десять тысяч на 17 и 23! – Михаил снова двигает гору фишек на игровое поле.
– Это максимальная ставка, месье, – терпеливо поясняет крупье. – Десять тысяч на номер, двадцать – на два номера!
Он явно озабочен, хотя держит себя в руках. За его спиной маячит фигура распорядителя, который внимательно следит за событиями в игре.
– Третьего раза не бывает, – говорит Моник.
Но двигает и свои фишки.
Игроки делают ставки. Вокруг стола начинают собираться зрители. Гудят голоса.
– Проверим? – спрашивает Михаил.
Он начинает делать ставки на стриты и сплиты, покрывая фишками игровой стол. Количество фишек перед ним становится все меньше и меньше.
– Ставки сделаны, мадам и месье! Ставок больше нет!
На этот раз за шариком следят несколько десятков глаз. Он проскакивает и 17, и 23, делает еще несколько прыжков и успокаивается в ячейке…
– Зеро! – выдыхает вспотевший крупье, и с облегчением глядит на распорядителя.
Тот поворачивается и отходит.
– Выигрывает казино!
Зрители издают стон.
Только что на их глазах проиграно полмиллиона франков.
– Третьего раза не бывает, – повторяет Моник.
Проигрыш нескольких тысяч ее вовсе не озаботил. А может, и озаботил – на щеках под легким слоем пудры можно рассмотреть пятна румянца – но она это мастерски скрывает.
– Зато всегда можно начать все сначала, – говорит Терещенко, доставая бумажник. – Еще на 50 тысяч франков, месье… И по десять тысяч франков на 17 и 23!
Отхлынувшие было от стола зрители снова занимают свои места.
– Терещенко… – говорит женщина, коверкая сложную для француженки фамилию. – Это многое объясняет. Вы русский… Вы, русские, думаете, что ангел сидит у вас на плече, и проигрываетесь до сантима. А потом стреляетесь в висок.