Многие начальники утверждают, что после переворота стремление войск к победе осталось, а в некоторых частях даже усилилось.
Дух новых дивизий несколько слабее, чем в старых коренных дивизиях; большая часть их пока пригодна лишь к обороне.
Некоторые дивизии (83-я, 62-я и 69-я), подолгу (1–1/2 года) занимающие один и тот же участок, жалуются на сильное утомление и прежде всего нуждаются в продолжительном отдыхе.
Большинство начальствующих лиц смотрят на будущее спокойно и надеются, что через 1–2 месяца (к половине мая) боеспособность войск будет восстановлена; к их числу относятся во 2-й армии комкоры 9-го, 10-го и сводного, начдивы 7-й Сиб., 1-й гренад., 169-й и Уральской казачьей; в 3-й армии командарм 3, комкоры 31-го, 4-го конного, 3-го и 46-го, начдивы 75-й, 172-й, 1-й Кубанск. каз., 16-й кавалер., 100-й Пограничной и 5-й Донской казачьей; в 10-й армии командарм 10, комкоры 2-го Кавказского, 20-го и 35-го, начдивы 1-й Кавказской гренад., 51-й, 134-й, 11-й Сибир., 29-й, 133-й и Инаркор 2 Кавказск.
Некоторые начальники признают, что войска и в настоящее время находятся на должной высоте, в том числе комкоры гренадерского, 3-го Сибирского, 38-го и 1-го Сибирского, начдивы 5-й, 42-й, 129-й, 7-й Турк., 9-й, 67-й, 2-й Куб. каз., 2-й Турк. казач. и комбриг 42-й артиллер.
Наконец, есть начальники, которые смотрят на состояние войск более мрачно; к таковым относятся командарм 2, начдивы 168-й, 8-й Сиб., 17-й Сиб., 2-й гренад., 15-й Сиб., 112-й, 130-й, 83-й, 2-й Св. каз., 27-й, 77-й, 2-й Кавк. грен., 62-й, 69-й, 175-й, 28-й, 55-й, 170-й, 31-й, 2-й кавал. и командиры полков 167-го, 168-го, 669-го, 670-го и 671-го.Генерального штаба подполковник Новиков
(В.-уч. Арх.; дело № 452; л. 432–443.)
№ 34. Письмо вр. и. д. главнокомандующего генерала Алексеева военному министру Гучкову от 12 марта 1917 года
Секретно, в собственные руки
Милостивый государь Александр Иванович!
Ваше письмо от 9 марта № 33 [32] принял к сведению. В свою очередь должен ознакомить вас, что материальное состояние действующих армий ухудшается тем, что в январе настоящего года начата, вопреки мнению моему, высказанному из Севастополя, обширная организационная реформа: обращение всех пехотных полков в трехбаталионный состав и формирование новых 60 пехотных дивизий за счет ныне существующих. Приостановленный прилив укомплектований и конского состава повел к тому, что большая часть дивизий и старых, и новых – встречает наиболее важный весенний период в некомплекте и с расстроенными обозами. Не приходится говорить о том, что все новые формирования пехотных частей без артиллерии ведут к тому, что количество орудий, приходящихся на 1000 бойцов, у нас постепенно понижается, тогда как у нашего противника оно возрастает. Количество пулеметов, особенно в новых дивизиях, едва ли удастся довести до 8 на полк и то без соответствующего обоза , а теперь, по-видимому, мы не будем получать и установленного числа винтовок, вследствие чего часть людей, особенно на Румынском фронте, останется невооруженной, не говоря о том, что в запасе на случай неизбежных утрат в боях у нас совершенно не будет винтовок, и мы возвратимся, быть может, к безвыходному тяжелому положению 1915 года.
Моральное состояние армии недостаточно определилось, вследствие всего пережитого и не усвоенного еще умами офицеров и солдат, равно вследствие проникающей в ряды пропаганды идей, нарушающих установившийся веками военный порядок. Бог даст, армия переживет острый кризис более или менее благополучно, но нужно предусматривать возможность и понижения боеспособности армии , хотя бы и временной. Это в общем ходе событий явится наиболее опасным моментом для России. Хорошо осведомленный противник, конечно, учтя это обстоятельство, и постарается использовать наш период слабости для нанесения решительного удара. Неизвестно, кого обвинит тогда в поражении общее мнение армии.
Что касается до «намечаемых мною, совместно с союзными нам армиями, оперативных планов», то об этом в данную минуту говорить уже поздно, ибо решения были приняты на конференции в Шантильи 15 и 16 ноября 1916 года и на конференции в Петрограде в феврале 1917 года. Мы приняли на этих конференциях известные обязательства , и теперь дело сводится к тому, чтобы с меньшей потерей нашего достоинства перед союзниками или отсрочить принятые обязательства, или совсем уклониться от исполнения их.
Обязательства эти сводятся к следующему положению: русские армии обязуются не позже, как через три недели после начала наступления союзников, решительно атаковать противника. Уже пришлось сообщить, что вследствие организационных работ, расстройства транспорта и запасов, мы можем начать активные действия не ранее первых чисел мая .