Весьма любопытно в данном плане обстоятельство со срывом визита Тухачевского в Лондон. Визит должен был состояться в начале мая, но Михаила Николаевича за границу не пустили. Спрашивается, почему? Если бы победа «красного Бонапарта» и в самом деле была ненужной Англии, то зачем надо было запрещать ему появляться на берегах туманного Альбиона? Какую модель поведения выбрали бы элитарии Англии, если бы они действительно опасались Тухачевского? Ответ очевиден — только ту, которая была бы максимально благоприятной для Сталина. Но сам Сталин так не считал и запретил маршалу его визит в Лондон. Значит, Тухачевскому должны были сообщить что-то важное и благоприятное для его рискованного предприятия.
Да ведь не исключено, что он был уже в то время в орбите влияния Англии. В политике (и не только) такие метаморфозы происходят частенько. Вот ведь и Троцкий в начале Первой мировой войны ориентировался на Германию и Австро-Венгрию.
Кстати, о Троцком. Неизбежно возникает вопрос — а был ли он как-то замешан в заговоре военных? Соблазн припутать сюда «демона революции» очень большой, тем более что он сам лез во все дырки. Конечно, эти два деятеля могли бы временно объединить усилия ради свержения Сталина. Хотя Троцкому вряд ли пришлась бы по нраву идея военной диктатуры. Он, как и Тухачевский, отличался каким-то гипертрофированным самолюбием — и вместе эти два деятеля не усидели бы и года. В начале 20-х годов Троцкий пытался войти в политический союз с Тухачевским, но последний отверг его предложение. Историк С.Т. Минаков обращает внимание на то, что в 1920 году «красный Бонапарт» занимал антитроцкистские позиции, что следует из материалов ГПУ. Поэтому он и отказался взять сторону Троцкого. В своём исследовании «Большая «чистка» советской военной элиты в 1923 году» Минаков пишет: «…Во внутриполитической борьбе, достигшей своей наивысшей точки в конце декабря 1923 — январе 1924 г., Тухачевский пытался играть самостоятельную роль. Он отказался от предложения сторонников Троцкого возглавить «кремлёвский переворот» и арестовать Политбюро ЦК… В то же время он не предпринимал никаких «наступательных» действий, «отсиживаясь» за «стенами» Смоленска. Его поведение в это время ещё требует объяснений, хотя одно можно сказать определённо: ему свойственно было в неопределённых политических ситуациях (они будут и в 1930 г., и в 1936–1937 гг.) проявлять осторожность и занять выжидательную позицию…»
В то же самое время нельзя пройти мимо и вот какого совпадения. В начале мая 1937 года в испанской провинции Каталония вспыхивает левацкое восстание, направленное против «сталинистского» республиканского правительства. В нём активную роль сыграла Рабочая партия марксистского единства (ПОУМ). А в ПОУМ сильные позиции занимала троцкистская фракция. Возможно, это восстание и было как-то связано с планами военных заговорщиков в СССР. Но пока что ничего определённого здесь утверждать не приходится. Участие Троцкого в заговоре Тухачевского остаётся под вопросом.
В любом случае, военные заговорщики были разгромлены. И это оказало двоякое воздействие на ситуацию в стране. С одной стороны, Сталин сумел избежать едва ли не самой страшной угрозы для своей власти. С другой стороны, регионалы использовали попытку переворота как новый повод для того, чтобы требовать усиления репрессий. Они не хотели политических преобразований (прежде всего соревновательных выборов), поэтому им и было так важно переключить внимание на «борьбу с врагами народа». Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с материалами февральско-мартовского пленума. С наиболее кровожадными речами выступали персеки Косиор, Эйхе, Варейкис, Шеболдаев, П.П. Постышев, С.А. Саркисов и др. В то же время выступления Сталина и его соратников (Молотова, Жданова и др.) отличались умеренностью. Даже и наркомвнудел Н.И. Ежов пытался уверить пленум в том, что «вражеский фронт» сужается «изо дня в день» и теперь уже нет никакой необходимости в массовых арестах и ссылках. Характерно, что пленум отказался от немедленных перевыборов в партийных организациях, на чём настаивал Сталин. И принял предложение Эйхе и Хатаевича об их переносе.
Ситуация усложнилась после июньского пленума 1937 года, во время которого была предпринята атака на Сталина, о которой говорилось выше. Тогда с критическими речами выступили бывший глава ОМС КИ Пятницкий (на момент пленума — заведующий политико-административным отделом ЦК) и нарком здравоохранения Г.Н. Каминский. Старый большевик Темкин рассказывал о том, что накануне пленума некоторые руководители провели серию тайных совещаний, названных «чашкой чая». На них обсуждался вопрос о смещении Сталина.