Так, к примеру, на 1903 г. из элиты сухопутных войск — 159 генерал-майоров Генерального штаба — лишь 13 владели землей и четверо — собственными домами. Остальные имели только жалованье. На 2696 полковников русской армии приходилось всего 24 князя и 11 графов; на 1392 генералов — 25 князей и 23 графа, т.е. в армии процент титулованной, самой богатой части дворянства продолжал неуклонно падать (среди полковников титулованной знати меньше, чем среди генералов). При этом титулованное дворянство имело в армии неофициальное преимущество — в среднем на 3 года раньше повышалось в чинах.
Война, в которую вступила Россия в 1914 г., никаких патриотических чувств в массе подлого дворянства не вызвала: не задела она ни их совести, ни чувства ответственности. (Как не вызвал никаких чувств развал СССР в массе т.н. «коммунистов».) Подлецам высокие чувства не ведомы. К началу 1917 г., к примеру, в Иркутском военном училище из 279 юнкеров было всего 17 детей дворянских. Если скажете, что в Сибири дворян вообще мало, то вот данные по Владимирскому военному училищу: из 314 юнкеров 25 детей дворянских. На фронте-производили в прапорщики из солдат: 80% прапорщиков — крестьяне, 4% — дворяне. Вот и найдите в этих цифрах тех самых пресловутых поручиков Голицыных и корнетов Оболенских.
Советское офицерство оказалось ничуть не лучше своих былых противников. Насколько низко во всем мире оценивали боеспособность Красной Армии, можно судить по свидетельству британского разведчика и историка Лена Дейтона:
«Как только стало известно о начале операции «Барбаросса», практически все до одного военные специалисты предсказали скорый крах России. Американские военные эксперты рассчитали, что Советский Союз продержится не больше трех месяцев. Черчилля засыпали такими же неточными прогнозами: фельдмаршал сэр Джон Дилл, начальник Имперского генерального штаба, дал Красной Армии всего шесть недель. Посол Великобритании в Москве Стаффорд Криппс считал, что она продержится месяц. Самыми неточными были оценки английской разведки: она считала, что русские продержатся не больше десяти дней.
Прорицатели могли смело запечатывать конверты со своими предсказаниями скорой победы Вермахта: Польша была завоевана за 27 дней, Дания — за 24 часа, Норвегия — за 23 дня, Голландия — за 5, Бельгия — за 18, Франция — за 39, Югославия — за 12, Греция — за 21 день и Крит — за 11. С другой стороны, Красной Армии потребовалось больше трех месяцев, чтобы разгромить финнов. Разве этих цифр было недостаточно для того, чтобы подсчитать, что Гитлер будет в Москве задолго до Рождества?»
А Гитлер после разгрома Франции заявил приближенным, что «русский поход по сравнению с этим всего лишь штабная игра».
Германия не только не победила Советский Союз к Рождеству 1941 г., но и, потеряв семь из каждых своих восьми дивизий на Восточном фронте, вынуждена была сдаться на милость СССР. Что же следует из приведенных цитат — что Гитлер и все эти высокопоставленные специалисты британских и американских штабов идиоты? Не без этого, конечно, но если они и идиоты, то лишь потому, что не понимали, до какого величия Сталин поднял советский народ. А что касается оценки русской (советской) армии и ее полководцев, то что во всем мире могли о нас думать? Ведь последние цари довели русскую военную машину до полного маразма.
Еще за 100 лет до Второй мировой войны, в 1854—1855 гг., вся русская армия не сумела сбросить в море англо-французский десант, высадившийся в Крыму. Русско-турецкая война 1877—1878 гг. хотя и была формально победной, но явила такую беспомощность нашей военной машины, что военно-историческая комиссия, которая должна была оценить итоги этой войны для изучения их в военных заведениях, не смогла этого сделать вплоть до Первой мировой. В 1904— 1905 гг. Российская империя позорно проиграла существенно более слабой Японии. Полный маразм явила Россия и в Первую мировую войну — как в плане организационном, так и в плане военном, включая качество генералитета и офицерства русской армии. На фронтах Первой мировой были убиты и ранены 13 914 офицеров, а еще 14 328 спокойно ожидали конца войны в плену у немцев. Русские генералы были похлеще офицеров: на 33 убитых генерала приходится 73 сдавшихся в плен. Строили-строили перед войной линию крепостей для защиты России от немцев — Ковно, Вильно, Гродно, Осо-вец, Ломжа, Остроленка, Рожаны, Пултуск, Зегрж, Новогеорги-евск, Варшава и Ивангород, — а ни одна из них и не подумала защищаться. Гарнизоны русских крепостей или сбежали при виде немцев, или сразу же сдались. Ну как их сравнить даже с австрийской крепостью Перемышль, которую русские войска осаждали 6 месяцев? А как выглядит это позорное поведение русских войск при защите своих крепостей по сравнению с отчаянностью французов и решимостью немцев в «Верденской мясорубке»? Семьдесят дней немцы штурмовали французскую крепость Верден и ее форты, потеряв 600 тысяч человек, а защищавшиеся и потом контратаковавшие французы потеряли 358 тысяч!
Русскую армию презирали во всем мире, и, как видите, у мира были на то основания.
И именно это, трусливое и подлое в своей массе, офицерство и стало костяком кадрового командного состава Красной Армии — ее генералитетом, военспецами, «теоретиками», преподавателями. Генерал-лейтенант А.Т. Стученко в своих воспоминаниях описывает кадровый состав кавалерийского училища, в котором он учился в первой половине 20-х гг. В то время инспектором (командующим) кавалерии Красной Армии был бывший генерал царской армии Сметанников, начальником училища — бывший полковник Соседов, преподавателем тактики — бывший генерал Ротштейн, заместителем начальника — барон фон Вольфенгаген, курсантами — два князя Потемкиных, командиром эскадрона — бывший корнет Пац-По-марнацкий. О нем Стученко вспоминает так: «По манерам, щегольству, лоску — это классический представитель дворянства и старой гвардейской конницы. Ему лет 25—27. Высокий, стройный. Бакенбарды чуть не до подбородка. В руке неизменный стек. Сапоги «бутылкой» сияют свежим глянцем. В зубах всегда папироса; он и разговаривает, не вынимая ее изо рта. Нас этот аристократ вообще не замечает. Все распоряжения отдает только через вахмистра — старшину эскадрона... Щеголь Пац-Помарнацкий как-то на учениях пустил в дело свой стек — ударил по спине зазевавшегося курсанта. «За физическое оскорбление» подчиненного бывший корнет попал под суд».
А вот сообщение историка К- Коллонтаева: «В фондах Музея героической обороны и освобождения Севастополя хранится машинописный текст воспоминаний И.М. Цальковича, который в 1925—1932 гг. был начальником управления берегового строительства Черноморского флота. В одном из разделов своих воспоминаний он, между прочим, отмечал, что в середине 20-х гг. командный состав ЧФ делился на две равные части. Одна состояла из бывших кадровых офицеров царского флота, другая — из бывших кондукторов, флотских фельдфебелей, унтер-офицеров и боцманов. Обе эти части сильно враждовали друг с другом, единственное, что их объединяло — «Стремление выжить матросню из Севастопольского дома военморов им. П.П. Шмидта (бывшее Офицерское собрание) ».
Так что худшей части офицерства Красной Армии было у кого набраться спеси и презрения к солдатам. А вот честности, самоотверженности, храбрости и мужества русское дворянство новому офицерству не передало, ввиду катастрофического отсутствия этих качеств у самого дворянства. За границей Красную Армию презирали так же, как и императорскую, и, опять-таки, не без оснований.
Гражданская война 1918—1920 гг. не в счет, поскольку русские дрались с русскими, и даже победители в Гражданской войне не ценили свои победы как военные достижения. Не ценили еще и потому, что первое же столкновение с иностранной армией, а это была армия всего-навсего Польши, окончилось крахом для красных полководцев.
Летом 1938 г. никто еще не знал, что маршал Блюхер куплен японцами, и его дикую неспособность сбить шесть японских батальонов с сопок у озера Хасан все воспринимали как уже традиционную неспособность русских к войне. Бои на Халхин-Голе, которые велись, по европейским понятиям, где-то на краю мира, не впечатлили даже крохотную Финляндию, нагло развязавшую войну против СССР с целью захватить Карелию и Кольский полуостров. А то, что Финляндия держалась против Красной Армии целых четыре месяца, произвело впечатление не только на англичан и немцев, но и в первую очередь на самих «красных полководцев».